Приговор

Я тоже отчетливо понял, какие мысли зашевелились в их головах. Если я – не шпион и не колдун, а, напротив, человек Ришарда – то получается, что они не просто по ошибке напали на своего. Они, во-первых, стали, пусть и непреднамеренно, виновниками смерти графа Рануара; во-вторых, вскрыли и прочитали секретную депешу, не предназначенную для их глаз (и поди докажи теперь, что они прочли лишь первую и последнюю строчку); ну и, наконец, в-третьих, им придется вернуть мне отличного коня, кошель с деньгами, рыцарский меч, куртку и сапоги – то есть все то, чему они уже успели порадоваться, как своей законной добыче. И не могу сказать, что на фоне первых двух соображений, каждое из которых в отдельности грозило им виселицей, третье было для них вовсе несущественным. Не проще ли будет решить разом все проблемы, закопав господина герцогского гонца прямо тут? И никто никогда ничего не дознается…

– Ладно, парни, – произнес я как можно более беззаботным тоном. – Я на вас не в обиде. Понятно, война – дело такое. К тому же у всех у нас сегодня был трудный день… А депеша моя к Рануару все равно уже опоздала, так что ну ее на хрен, эту службу – лично я намерен первым делом отыскать ближайший кабак и как следует напиться. Надеюсь, вы составите мне компанию? – ага, конечно, дайте мне только добраться до огнебоя… – Если только Ник уже перережет, наконец, эти веревки, – добавил я со смешком.

Но, похоже, пращника эта речь не убедила. Я уже отмечал, что актер из меня скверный. Ну или, по крайней мере, роль аристократа получается у меня лучше, чем "своего парня".

– Ник! – предостерегающе воскликнул он. Черт, если я срочно что-то не придумаю, тот самый нож, который должен был меня освободить, вонзится мне в спину…

– Никому не двигаться! – выкрикнул звонкий голос откуда-то сзади и слева, а затем уже спокойнее добавил: – К тебе, Дольф, это не относится.

Я оглянулся через левое плечо. Эвьет в очередной раз продемонстрировала свое умение подкрадываться незамеченной. Ей, пожалуй, удобней было бы зайти с противоположной стороны, за спинами двух из трех солдат – а пока Ник не встал позади меня, то и он смотрел в другую сторону – но тогда пришлось бы пробираться мимо лошадей, а они могли проявить беспокойство и привлечь внимание. Однако девочка справилась с задачей и практически на глазах у врагов (все внимание которых, впрочем, было привлечено ко мне). Насколько я мог понять при таком освещении – она стояла почти что за пределами круга света, отбрасываемого костром – ее костюм был в пыли и грязи; ей явно пришлось ползти, вжимаясь в землю. Но теперь она стояла в полный рост, переводя взведенный арбалет с одного солдата на другого. Острое жало стрелы двигалось, словно взгляд змеи, готовой к смертоносному броску. И, похоже, солдаты следили за этим жалом взглядами загипнотизированных кроликов.

– Вы уже знаете, как я стреляю, – продолжала Эвелина, упреждая очевидные мысли насчет ее пола и возраста. – Кабан, которого вы ели – это моя добыча. И учтите, мне ничего не стоит пристрелить любую свинью – неважно, четыре у нее ноги или две.

– Ээ… – подал голос пращник.

– Я знаю, о чем вы думаете, – перебила Эвьет. – О том, что вас трое, а стрела одна. Но тому, кто от нее умрет, от этого будет не легче, правда?

– Все в порядке, баронесса, – я специально назвал ее по титулу. – Мы с ребятами уже уладили это небольшое недоразумение. Ник как раз собирался меня освободить, верно, Ник?

– А… ага, – отозвался весельчак, мигом растерявший свое красноречие, и я вновь ощутил прикосновение к стягивавшим локти веревкам.

– Одно неверное движение… – процедила Эвелина. Но нарываться на арбалетную стрелу практически в упор Нику никакого резона не было, и спустя несколько мгновений сперва мои локти, а потом запястья ощутили, наконец, свободу.

– Дай нож, ноги я сам, – я требовательно протянул руку. Ник повиновался.

Быстро освободившись от последней веревки, я поднялся и слегка попрыгал с ножом в руке, разминая затекшие конечности. Ник за спиной меня уже решительно не устраивал, и я велел ему пойти и подать мне мой меч. "Рукояткой вперед", – уточнил я. Конечно, это было не то оружие, которое я хотел вернуть в первую очередь, но не стоило заострять их внимание на огнебое.

Ник протянул мне меч в ножнах, и я собрался повесить его на… ах, черт.

– И пояс мой тоже попрошу, – надеюсь, они его не выбросили. Вроде не должны были, хороший кожаный пояс с тяжелой кованой пряжкой, если его раскрутить в руке, он сам по себе оружие…

Не выбросили.

– Теперь куртку и сапоги, – потребовал я. – И флейту мою в карман положите. Да, и кошель не забудьте, со всем, что там было…