Приговор

– Нет, – девочка догадалась, о чем я. – Они не делали со мной того, что с Женевьевой. Но мне вполне хватило и каленого железа. Знаешь, Дольф, мне, конечно, прежде случалось обжигаться, когда готовила еду, но я не представляла себе, что на свете бывает такая боль…

– Эвьет… Эвьет… – только и мог повторять я, гладя ее по голове.

– Сначала я пыталась все ему наврать про тебя, – продолжала она. – Сказала, что тебя зовут Ральф, что ты толстый и лысый, что тебе под пятьдесят… Но он не поверил и велел продолжать. И тогда я уже не выдержала…

– Карл допрашивал тебя лично?

– Конечно. Он ведь не собирался делиться с кем-то тайной порошка. Представляешь, у него даже палачи глухонемые!

– Теперь он получил по заслугам, – напомнил я. – Ты все-таки сделала это. Прости, что я в тебе сомневался.

– Больше всего на свете боялась промазать! – призналась она, глядя на меня блестящими глазами. – Это из-за того, что дрожали руки. В последние три дня меня вообще не кормили… Но как только увидела этого гада у себя на прицеле, вся слабость словно испарилась. Руки стали, как каменные. Я могла бы попасть в любое колечко его кольчуги на выбор… Он ведь теперь долго мучиться будет?

– Думаю, два-три дня. Если только Ришард не велит добить его из жалости. Но это вряд ли. Ему это не нужно ни лично, ни политически.

– Хорошо.

– Кстати, как тебе удалось так быстро освободиться и вооружиться?

– Ну, это не моя заслуга, – честно поведала Эвьет. – Когда стало ясно, что замок падет, тюремщики выпустили нас. Меня и других узников. Не по приказу, просто надеялись таким образом заслужить помилование. Зря надеялись! Узники набросились на них, как только вышли из камер. Не думаю, что хоть один ушел живым. Но я в этом не участвовала. Мне надо было рассчитаться кое с кем поважнее. А арбалет… Взяла у мертвого солдата, который валялся на лестнице. Стрела у него оставалась только одна. Зато такая, как надо! – она немного помолчала и смущенно добавила: – Кстати, Дольф… я понимаю, это звучит глупо, особенно после всего, что со мной было, но… что там с Арби?

– Он со мной! – улыбнулся я. – Ты и не видела, что ехала с ним рядом? Он на седле.

Напоминание о седле, а значит, и о смерти Верного погасило слабую улыбку, родившуюся было на губах Эвьет. Но, так или иначе, действительно надо было снять с павшего коня не только Арби, но также сумки и сбрую. Все, что еще может пригодиться живым.

Я расстегнул подпругу и стал стаскивать седло, вытягивая из-под правого бока коня стремя и прикрепленный к седлу арбалет. Последний за что-то цеплялся. Я просунул руку и нащупал вылезший из земли узловатый корень. Уже сдвигая Арби с этой преграды, я почувствовал, что дело неладно. Через несколько мгновений я выпрямился, держа его в руках и осматривая в лунном свете.

– Оой… – вырвалось у Эвелины.

Падение на землю вместе с конем не повредило бы добротно сработанному арбалету – если бы не удар об этот чертов корень. Теперь я понял, что за хруст я слышал, когда упал Верный. Деревянное ложе Арби было сломано практически пополам, спусковой механизм погнут.

– Его еще можно починить, – поспешно сказал я, опасаясь новых слез.

Но Эвьет лишь грустно покачала головой:

– Пришлось бы фактически делать его заново. Ладно. Это всего лишь арбалет, – однако, немного помолчав, она уже через несколько мгновений опровергла собственные слова: – Я три с половиной года мечтала об этом дне. Дне, когда я отомщу своему главному врагу. Но в этот же день я потеряла сразу двух друзей…

– Но один друг у тебя еще остался! – я положил сломанный арбалет на землю и снова шагнул к ней. – И, кстати, день уже другой – полночь давно миновала.

– Да, Дольф… – Эвьет вновь слабо улыбнулась. – Я говорила себе, что хочу, чтобы ты держался как можно дальше от этого проклятого Греффенваля. Но была так рада тебя увидеть… Так мы все-таки друзья, а не просто попутчики?

Она, конечно, уже знала ответ на этот вопрос, но упрек был справедлив.

– Прости, что в прошлый раз сказал тебе так. Но тогда я думал, что мы скоро расстанемся.

– А что ты думаешь теперь?

Хороший вопрос. Что-то подсказывает мне, что империя Ришарда III из династии Йорлингов будет не самым комфортным местом для некоего Дольфа Видденского. И что шансы несовершеннолетней девицы Эвелины на восстановление своих родовых прав в этой империи также далеки от блестящих.

– Думаю, что прежде, чем строить далекие планы, нам надо добраться до какого-нибудь тепла, – сказал я вслух, обхватывая себя за плечи. – Жечь костер здесь слишком опасно – ночью в редком лесу он будет хорошо заметен издали… да и валежника тут негусто…

– Ты знаешь, куда идти?

– Не имею понятия, – признался я. – Можно для начала вернуться на тропу. Правда, мы от нее уже далеко, а кроме того, я не уверен, что те типы уже прекратили поиски…

– Пока дойдем, прекратят. А если и нет, полагаю, что сумею заметить их раньше, чем они нас, – заявила Эвелина. – Ночью я, правда, не охотилась, но они – тем более. И всадника всегда видно с большего расстояния. Ну и, наконец, их четверо – как раз по числу стволов, – жестко закончила она.