Приговор на брудершафт

Осокина встретила гостя одетая в домашний халат. Неформальный характер встречи должны были подчеркнуть распущенные волосы и минимум косметики. Комната гостиничного типа, в которой они встретились, была небольшой. В ней поместились только диван, шкаф, стол у окна и холодильник в углу. С первого взгляда Воронов не смог определить, чем занимается хозяйка комнаты и на какое время она покинула жилище. Осокина в комнате подруги вела себя уверенно. Она вскипятила чай, разлила его по чашкам, выставила на стол вазочку с печеньем.

Виктор, чтобы сразу перейти к делу, стал задавать интересующие его вопросы, и вскоре беседа превратилась в допрос.

– Катя Дерябина всегда была симпатичной девушкой, – начала Осокина. – Знаете поговорку «Если у девушки есть что показать в восьмом классе, то в десятом у нее есть что рассказать»? У Кати было что показать в восьмом и было о чем рассказать в десятом. Она всегда пользовалась успехом у парней и даже у мужчин. Материально она стала обеспеченной после седьмого класса, до этого я каких-то изысканных вещей у нее не замечала. Весной 1974 года погиб отец Нечаевой Марины. Он был начальником треста или управления, которое занималось лесозаготовками, а отец Кати был его заместителем. Нечаев поехал с инспекцией в Чегдомын, там его задавило бревнами на складе лесной продукции. Вместе с ним погибли корейский генерал и еще несколько человек. Начальником треста стал отец Кати. Поговаривали, что в ту поездку должен был отправиться Дерябин, но он заболел, и пришлось поехать Нечаеву. С тех пор отец Кати помогал семье Нечаевых. Марина иногда неделями жила у них дома.

Как-то отец Кати выпил и говорит: «У меня три дочери. Две умные, а третья – дура!» Третья – это Катя. Отец ее не любил и считал, что она ему не родная дочь. Марина рассказывала, как пьяный Дерябин требовал у жены признаться, с кем из его друзей она ее нагуляла. Она действительно внешне не похожа ни на отца, ни на мать, ни на сестру, а вот с Мариной ее сходство просто поразительное. Когда они на дискотеке знакомились с парнями, никто не верил, что они не сестры. В этом сходстве была бы интрига, но отец Нечаевой до 1968 года работал на лесозаготовках в Томской области и отцом Кати быть никак не мог. Их внешнее сходство – обычная случайность, не более.

После десятого класса Катя перекрасилась в блондинку, а Марина осталась брюнеткой, и их похожесть перестала бросаться в глаза. Младшую дочь Дерябин любил до безумия и во всем потакал ей. Она с детства не знала ни в чем отказа. Со стороны семья Дерябиных выглядела благополучной, дружной. Нечаева, особенно в старших классах, стала материально зависеть от Дерябиных. Мать не могла дать ей достойного содержания. Она работала в аптеке, зарплата небольшая, в семье, кроме Марины, еще двое детей. Отец Кати хорошо зарабатывал и мог подкинуть денег на новые джинсы или на импортные сапоги. Даже когда Марина против его воли решила поступать в мединститут, он не прекратил ей помогать. Да что там говорить, она в мед поступила по его протекции, сама бы по конкурсу не прошла!

– Пару слов об отношениях между сестрами и Нечаевой.

– Сестры между собой всегда ладили, но общих интересов, в силу разницы в возрасте, не имели. Марина считалась лучшей подругой Кати, но их дружба была немного странной. Скажем, познакомятся они с парнями, Катя выбирает себе самого симпатичного, а подруге оставляет того, что похуже. Как-то они познакомились с парнями, пошли к ним в гости. Там все напились, и парни говорят, что пока девчонки с ними не переспят, их из квартиры не выпустят. Ни уговоры, ни запугивания на парней не подействовали. Когда Катя поняла, что они не отступят, сказала: «Марина с вами остается, а я пошла». И действительно ушла. Парни обалдели от такого поворота, дали Нечаевой денег на такси и отправили домой. Марина об этом случае рассказывала, как о забавном приключении. Ни слова осуждения, что подруга бросила ее в незнакомой компании.

– Теперь о Титовой.

– Вика старше нас на год. Она подруга Кати, в одном институте учились. На втором курсе вышла замуж, на третьем – развелась. До суда над Долматовым я с ней почти не общалась.

– Расстановка сил понятна. Перейдем к событиям 1979 года. Сразу объясню: о своем участии в них рассказывать не надо. Поговорим об остальных.