Приговоренные к безумию

В отличие от Когберна и Фицхью, внешние про­явления болезни Мэри Эллен Джордж не были на­сильственными и разрушительными. По-видимому, она несколько дней лежала в постели, накачивая себя медикаментами, отключив связь и не отвечая на звонки в дверь. Одним из ее последних действий было истерическое электронное послание бывшему любовнику с жалобами на дикую головную боль и мольбой о помощи.

В конце концов она изготовила петлю из шелко­вых простынь и повесилась.

На ней была только белая, грязная ночная ру­башка. Волосы всклокочены, а ногти обкусаны до мяса. На столике у кровати валялись перепачкан­ные кровью салфетки и куски ваты.

«Очевидно, она пыталась остановить носовое кровотечение. И вылечить мозг, готовый лопнуть, десятидолларовым болеутоляющим», – подумала Ева, глядя на пузырек с лекарством.

Портативный ноутбук все еще лежал на кровати. Его экран заполняло краткое сообщение: АБСОЛЮТНАЯ ЧИСТОТА ДОСТИГНУТА.

– Сними этот экран на видео, Пибоди. Жер­тва – Мэри Эллен Джордж, пол – женский, белая, возраст – сорок два года. Тело обнаружено в квар­тире жертвы в четырнадцать часов шестнадцать минут смотрителем здания, полицейским Деброй Бейкер и Джеем Хиппелом, который позвонил по номеру 911.

– Место происшествия и тело зафиксированы, лейтенант.

– О'кей, Пибоди, давай снимем ее.

Работа была не из приятных, и никто из них не произнес ни слова, пока они сражались с импрови­зированной петлей, извлекая из нее мертвый груз и опуская его на кровать.

– Визуальные признаки кровотечения в ушах и ноздрях жертвы и лопнувших кровеносных сосудов в глазах, – сказала Ева в диктофон. – Наружные травмы головы и лица отсутствуют. Никаких види­мых ран, кроме следа от петли вокруг шеи. Установленное время смерти – четырнадцать часов десять минут. – Ева отключила ноутбук. – Упакуй его и отправь в мой домашний кабинет.

Шагнув назад, Ева окинула спальню вниматель­ным взглядом.

– Джордж не проявляла тенденции к насилию в такой степени, как другие жертвы. Большую часть времени она провела в постели, глотая болеутоляю­щие и транквилизаторы в попытке справиться с болью. Конечно, в квартире беспорядок, но она не бегала по комнатам, ломая мебель.

– Люди по-разному реагируют на боль, – ото­звалась Пибоди, упаковывая ноутбук. – Вы, например, притворяетесь, будто ее нет, словно это личное оскорбление, которое можно игнорировать. Я при­бегаю к самовнушению – меня приучили к этому с пеленок, – а если это не помогает, пью лекарства. А мужчины, как правило, начинают хныкать. Боль­ной мужчина всегда впадает в детство. Иногда это сопровождается приступами ярости.

– Интересное наблюдение, Пибоди.

– Все дело в гормонах. Тестостерон.

– Да, знаю. Все три жертвы мужского пола пы­тались заглушить боль, сокрушая всех и все на сво­ем пути. А женщина старалась обойтись традицион­ными методами. Все потерпели неудачу и погибли, но каждый забирался в какую-нибудь нору. Когберн заперся в своей квартире. Может быть, если бы его сосед не начал колотить в дверь, крича и ругаясь, он оставался бы там, пока не умер или не покончил с собой и с болью. – Ева посмотрела на петлю. – Держу пари, это запрограммировано в вирусе. Фицхью заперся в своей квартире и перерезал себе гор­ло. Хэллоуэй – единственный, кто не являлся зара­нее намеченной жертвой, – забрался в кабинет Фини. Если бы мы его не отвлекли, думаю, он бы прикончил сначала Фини, а потом себя.

Пибоди кивнула.

– Когберн и Хэллоуэй в последней стадии бо­лезни контактировали с другими людьми. В против­ном случае…

– В противном случае они бы вели себя, как Мэри Эллен Джордж. Заперлись в квартире, отклю­чили связь, не откликались на звонки в дверь – и в конце концов покончили бы с собой.

– Инстинкт раненого животного, – заметила Пибоди. – Забиться в нору.

– Да, но также свойство человеческой натуры. Думаю, «Искатели Чистоты» рассчитывают именно на это. Им не нужны случайные жертвы; они хотят карать только тех, кого считают виновными, потому что им необходима поддержка общества. И они на­чинают получать ее, несмотря ни на что.

– Они не получат поддержку, Даллас. Никогда не поверю, что большинство людей могут одобрить такое. – Пибоди указала на тело.

– В добрых старых Соединенных Штатах Аме­рики людей казнили по закону всего каких-нибудь двести лет, – напомнила ей Ева. – А незаконные расправы происходили с тех пор, как Каин прикон­чил Авеля. Под внешним лоском мы все еще перво­бытные существа, склонные к насилию. – Она вздохнула, подумав о Рорке. – Отправь ее к медэкспертам, а я поговорю с этим Хиппелом.

Включив свой магнитофон, Ева вышла в сосед­нюю комнату. Там дежурила полицейский Бейкер, а на стуле сидел, опустив голову, молодой черноко­жий мужчина.

По знаку Евы Бейкер вышла.

– Мистер Хиппел?

Мужчина поднял голову. Его шоколадное лицо позеленело.

– Я никогда такого не видел… Это в первый раз…

– Хотите воды, мистер Хиппел?

– Нет… Я не могу пить – у меня внутри все дрожит…

– Мне нужно задать вам несколько вопросов. Я лейтенант Даллас.