Приговоренные к любви

Сразу удовлетворить ее жгучий интерес я не могла по причине своего плохого физического состояния, и человеколюбие Энн возобладало над всеми остальными чувствами. Я была пре­провождена в ванную, где меня погрузили в воду. Пока я мокла, мне принесли чашку чая и почти насильно влили в рот.

Усилия Энн особого успеха не принесли. На­хождение почти в кипятке — Энн щедрой ру­кой открыла кран с горячей водой и пожадни­чала с холодной — ни капельки меня не взбод­рило. Я смертельно хотела спать. Исповедоваться перед Энн у меня не было сил. И сегодняшний вечер, хотя многие его назвали бы ранним ут­ром, закончился совсем не так, как мое пре­дыдущее появление в этой квартире полтора года назад.

Возможно, это и к лучшему. Перспектива еще раз полежать в больнице, потому что душа Энн тотчас же потребовала бы расстановки всех то­чек над «i», не отвечала моим тайным чаяниям. Как Энн ни билась надо мною, я уснула.

Утром мое настроение резко изменилось. Я была полна раскаяния и стыда. Боже, что я натворила?! Как меня угораздило влипнуть в эту историю?! Нет! Не влипнуть! А самой вы­рыть себе яму. Да, неудобно и больно упасть в лужу, нечаянно поскользнувшись, но во сто крат хуже войти в нее самой и улечься в гряз­ное месиво. Я сама заварила кашу, но смогу ли я ее расхлебать?

Энн, караулящая мое пробуждение, влетела веселой пташкой в комнату, где я всего лишь минуту назад пребывала в спасительном сне.

— Рассказывай! Откуда ты взялась, да еще в таком виде и в сопровождении сногсшиба­тельного кавалера? Отвечай как на духу! Я всю ночь не могла сомкнуть глаз, пока ты здесь дрыхла.

Отказаться — значило нанести ей незаслу­женную обиду. Подруга, как нетерпеливый ре­бенок, ожидала рассказа страшной истории. И я не обманула ее ожидания. Стараясь смягчить некоторые чересчур непривлекательные под­робности, я принялась за повествование. Из­ложение вчерашних событий давалось мне с трудом.

Энн была прекрасной слушательницей. Имен­но такие лица любят лекторы и проповедники. По ним, как по открытой книге, можно читать мысли, вызванные вашим выступлением.

Я ожидала увидеть на лице Энн ужас перед содеянным мною и сопереживание. Страх, ко­нечно, присутствовал. Но его затмевало другое чувство. Энн смотрела на меня широко раскры­тыми глазами, и в них плескалось недоумение. Так смотрят на сумасшедших.

— Боже, зачем ты это сделала? Или Роберт прав: ты вела себя так по просьбе Дороти?

— Нет! Дороти здесь ни при чем.

— Тогда какими глазами ты будешь смотреть на нее, когда вернешься в Тунис?

Боже, об этом я и не подумала! Настроение у меня совсем упало. Я сникла.

— Ты в него влюбилась? — продолжала Энн допрос.

Мое бедное сердечко как пойманная птичка затрепетало в груди. Да, шептало оно мне. Но мозг требовал хранить молчание. Пока ты не сформулировала фразы и не произнесла ее вслух, твое глупое чувство еще можно перебороть. Я покачала головой.

— Нет! Я только хотела исправить несправед­ливость. Пойми, Энн, Ширли не подходит Ро­берту. Дороти сама сказала, что сомневается в правильности поступка сына.

— Разве ты можешь об этом судить? А не одоб­рять еще не означает мешать!

— Ширли злая и гадкая. Она заставила Робер­та избавиться от сэра Чарлза.

— Сэра Чарлза? Кто он?

— Не знаю. Дороти сделала Роберту подарок на его тридцатилетие. Это был сэр Чарлз.

Энн в ужасе смотрела на меня.

— Джейн, как ты можешь покрывать убийцу?

Теперь уже я во все глаза уставилась на Энн.

— Убийцу?

— Конечно, убийцу. Тебе, Джейн, надо ле­читься. Сначала ты влюбилась в авантюриста, теперь втюрилась в убийцу. И не пудри мне моз­ги, что тобой двигало лишь человеколюбие. Че­ловеколюбие к кому? К убийце!

— Роберт никого не убивал! — запротестовала я.

— Ты законченная идиотка. Самая перспек­тивная кандидатка в психушку. Там тобою будут гордиться. Они уже долго ищут такую, как ты, и никак не могут найти. Посуди сама. Дороти делает подарок. Этот подарок есть сэр Чарлз. Толь­ко полоумная Джейн не могла сделать един­ственно правильный вывод. У Дороти родился ребенок — младший брат Роберта, которого назвали Чарлзом. Он наследник титула, поэто­му все в доме его зовут сэр Чарлз. Каким-то образом он мешал Роберту и Ширли, и они убили его, замаскировав убийство под несчас­тный случай, который сами подстроили. Поня­ла, идиотка?

Я в ужасе замахала руками.

— Что ты! Что ты! Этого не может быть. Я сама видела, как помрачнело лицо Роберта, когда Ширли сказала, что они наконец избави­лись от сэра Чарлза.

— Возможно, Роберт менее решительная на­тура, чем Ширли. Или у него еще сохранилась капля совести. Надо немедленно звонить в Скот­ланд-Ярд, иначе ты будешь привлечена как по­собница сокрытия убийства.

Энн, кроме отслеживания событий в жиз­ни звезд, запоем читала детективы. Улики, тай­ны, пособничество — все это ей было очень хорошо знакомо. В этом тягаться с нею я не могла. Поэтому скрепя сердце я согласилась с доводами подруги. Энн как специалисту и кар­ты в руки.

— Звони, — сказала я упавшим голосом.

Энн отправилась за телефоном, но я с радо­стным воплем кинулась вслед. Пришедшая мне мысль дала возможность воспрянуть духом.