Приговорённые к счастью

– Прекрасно, просто прекрасно, – пробормотал тот. На его губах играла лёгкая улыбка, отражаясь в глазах искорками счастья. Заметив взгляд Бальтазара, Вернер подмигнул: – Это я так, к слову.

– Нашли его?! – вдруг заорал над ухом Бальтазара пан Собчак.

Все обернулись и увидели, что к ним торопится Иван Иваныч в своей приукрашенной голограмме.

– Ну и где он? – уже спокойно спросил пан Собчак, как тот подошёл.

Иван Иваныч выглядел озабоченным.

– Не определяется по ориентировке. – Он вдруг приставил два пальца к уху. – Да? – сказал он в ладонь, остановив жестом расспросы и напряжённо слушая. – Алё, алё! Как это «нет»? Что значит «не было»? – в недоумении забормотал Иван Иваныч в ответ. – А пропись образа? Что значит «липовый»? Образ?!

Все вокруг переглянулись. Вернер как бы в замешательстве развёл руками.

– Я вас не разыгрываю! Я ничего не подделывал! Я… – Иван Иваныч открыл рот, оборвавшись на полуслове. Удивляясь всё более, он не на шутку разволновался и чуть не кричал: – Отвечу, отвечу! Перед кем надо, перед тем и отвечу. Вы сами у меня ответите! Развели бардак, духа вызвать не могут! – И вдруг замолчал. – Оборвали связь, – сказал он растерянно, отняв пальцы от уха.

Люди всполошились, стали перешёптываться. Бальтазар, не поверив тому, что услышал, хотел переспросить, но господин главный инженер его опередил.

– Я правильно вас понял: вы не смогли найти моего пилота? – спросил он с суровым видом, чеканя каждое слово.

Впрочем, казалось, что суров он был лишь к самому себе: едва держался, чтобы не лопнуть со смеха.

– Я тут при чём?! Сами ищите. Взялся помочь на свою беду! – загорячился Иван Иваныч. – Такое вообще возможно? – спросил он у Бальтазара.

Тот пожал плечами:

– Впервые о таком слышу. Может, он сбежал, так сказать, в мир иной? Понимаете? – предположил Бальтазар.

– Он смалодушничал! – закричал пан Собчак всем вокруг. – Решил по-лёгкому отделаться! Нарушил уговор, ему же хуже. А вам платить, – подскочил он к Вернеру. – И не юлить! Сегодня же его сюда! На вилы, на колючую проволоку, живьём сожжём в сарае! – плевался слюной разошедшийся предводитель.

– Любезный пан, – холодно прервал его Вернер. – Неужто вы не знаете или, может, забыли, что за него оплачено вперёд? Что вдруг замолчали? Включили голову и немного ею подумали? Тащите его сами. Не тому условия ставите!

Пан Собчак сгоряча, не разобравшись, тут же нашёл что ему ответить. Вернер, забавляясь, в голос над ним посмеялся, тоже найдя что сказать и чем сильнее раззадорить. В итоге после недолгой перепалки и словесной сумятицы Гжегож затих, удивлённый таким, теперь ему очевидным предложением.

Во время их шумной разноголосицы Иван Иваныч отвёл Бальтазара в сторону и горячо зашептал, оглядываясь, не подслушивает ли кто:

– Наворотили вы дел, Бальтазарушка! И я хорош, вляпался по полной. А если служебная проверка?! У него же связи! Я тогда… я вас тогда… Я вас не пугаю, но и вы меня поймите! Не болтайте лишнего! Как вы шастали где не положено. Хуан Хуаныч он, понимаете ли! Я догадался, кого они записали! Меня не впутывайте, и я буду молчать!.. Ещё поляки эти с потерянным духом, – тихо горячился Иван Иваныч. – Сейчас начнут бузить, богатей этот не сдержится, наорёт, со злости побежит в Институт, нажалуется на меня, на вас, и… покатится всё с горы…

– Может, вернуть Румана машиной времени, если он того?.. – предложил провинившийся спаситель. – Или хотя бы гляньте, куда он отправился, если живой.

– О! – выдохнул историк-лаборант, свернув губы трубочкой. – У него же приличный воскресенский депозит!

Иван Иваныч без предупреждения, не отойдя и шага, исчез, хотя это было крайне невежливо.

«Кажется, есть надежда допросить пилота. Заодно узнаю, что за трубу он сюда приволок», – обрадовался Бальтазар.

– Куда это он так быстро? – занервничал Вернер, наблюдавший их совместное шептание.

– Срочно вызвали на ковёр, – в притворном огорчении махнул рукой Бальтазар. – Упрашивал с ним пойти для поддержки.

Вернер с довольным видом кивнул: серьёзная причина спешного и некрасивого отхода.

Между тем стороны пришли к мирному соглашению о дальнейшей судьбе пропавшей души. Доставать Румана Гжегож отправил Якуба, спокойного, с умным и внимательным прищуром мужика, до того никак не выделявшегося. Он, как понял Бальтазар, не раз вытаскивал Румана то отсюда, то с других мест попроще и поднаторел в этом, лишний раз не растрачивая дорогое институтское время.

– Один нырок, и хватит с него! – прокричал ему Вернер.

Якуб оглянулся на него и молча шагнул за невидимую дверь.

– Одно воскрешение должны будете. Этот раз не в счёт, – почесав затылок, сказал пан Собчак, и Вернер с усмешкой согласился.

– Эй ты! Сказано, прикройся! – недовольно крикнул пан Собчак Адольфу.

Выражение лица пана Собчака в один момент совершило кульбит от полного довольства до возмущённого отвращения.