Приговоренный к одиночеству

— … Вся эта черная дорога — их харрата жертвенник! — продолжал Рик. — Мы сами, своими потерями перевернули эти песочные часы! Так что погнали, пока песок не закончился…

— Дальше все по плану? — спросил Элгор, нахмурив седые брови.

— Да. Вы к алтарям, мы к городу — главный жертвенник там. И поторопитесь.

— Если выжигать сангву, быстро не получится, — заметил Тано.

— К демонам сангву, тебе тут дорогу проложили! — вспылил Рик.

— Так если она — жертвенник, может, лучше ее все-таки сторонкой объехать?..

— Думаю, уже без разницы — она свою роль уже сыграла. Да и некогда объезжать.

— А что делать мне, Альтарган Алрик?.. — проговорил император, стараясь всеми силами выглядеть таким же уверенным, серьезным и собранным, как другие опытные воины. Но близость смерти обнажила его настоящее лицо, без напускного имперского величия, и он никак не мог взять себя в руки настолько, чтобы скрыть его.

— Не высовываться, — с грубоватой прямолинейностью выпалил Рик.

— Альтарган, я — император… — с искренней мукой в голосе проговорил Рэбэнус, отбрасывая все привычные правила, нормы и этикет, которым на настоящей войне не остается места. — Как же я буду прятаться за чужими спинами, когда мои воины умирают в бою у меня на глазах?.. Как мне потом жить с этим бесчестьем?..

Этого еще сейчас не хватало!

Бедняга был потрясен всем увиденным до глубины души, и никак не мог прийти в себя. Все-таки он был еще очень, очень юн. Не по годам, а по жизненному опыту. Рик в его возрасте был уже зрелым воином и повидал много всякого, о чем не пишут в книгах. Рэбэнус был другим, но и место он занимал совсем иное.

И если только он сунется в передние ряды — ему конец.

— Мы не в тронной зале, так что отвечу прямо и без обиняков: глупая смерть еще ничью биографию не украсила, — строго, как старший брат, сказал ему Рик. — Каждый должен заниматься своим делом: правитель — править, жрец — молиться, а воины — убивать врагов и умирать на поле боя за свой народ и императора. И лучшее, что вы можете сделать — это оставаться таким императором, воевать за которого им будет не стыдно!

— Я вас понял, — дрогнувшим голосом проговорил Рэбэнус, с трудом выдерживая тяжелый взгляд Рика.

— Ну и хорошо, — уже мягче сказал Рик. — Тогда все по местам и погнали. И храни нас всех Свет.

Он кивнул Тано, обменялся на прощанье долгим взглядом с Элгором.

Кто знает, удастся ли еще свидеться.

— Береги души моих демонов, Алрик, — с прищуром глядя на друга, хмуро проговорил Элгор, отъезжая. — Вернусь — всех пересчитаю.

* * *

Рут иногда казалось, что она ненавидит Шахара больше всех на этом свете. За все то, что он ей причинил, Рут мысленно убивала его сотни, тысячи раз. И за Элгора, и за саму себя, и за Рика, и за детей.

Ей нередко вспоминался тот миг, когда Шахар с ухмылкой схватил ее за горло, а мерзкая сангва впивалась все глубже в ее тело.

Шахар хотел убить ее детей. В этом она не сомневалась. Он хотел, чтобы беспомощная Рут чувствовала, как агонизирует жизнь в ее утробе — и при этом видела вблизи лицо убийцы.

Он должен сдохнуть. Вселенная просто не может оказаться на его стороне! В этом мире Рут видела мало справедливости, но после возвращения Элгора она с новой силой поверила в воздаяние.

Низшие чувствовали ее настроение. Время от времени обеспокоенно тянули к ней свои морды, словно принюхиваясь к аромату гнева, исходившему сейчас от ее кожи. Они совсем не доставляли ей хлопот — ее тихий оклик низшие теперь слышали мгновенно, даже если уходили от Рут на довольно большие расстояния.

Они тоже нервничали. Где-то глубоко внутри, окутанные маревом звериного сознания, у них все-таки оставались осколки прежней памяти. И запах абанайю заставлял исполинов переминаться с ноги на ногу, хрипеть и подвывать. Они бы сейчас бросились на охоту на все четыре стороны, если бы не Рут. Такие огромные и сильные чудовища подчинялись маленькой и хрупкой женщине — многие демоны до сих пор с трудом верили в это, и Рут нередко замечала, что некоторые из них недоверчиво поглядывают на нее из-под мохнатых бровей.

Ничего. Привыкнут, никуда не денутся.

Ревнивым взглядом Рут наблюдала, как Элгор, перебросившись с Риком и остальными парой фраз, повернул обратно. Раньше она всегда знала, что тревожит Рика и что он планирует делать. А теперь ей приходилось ждать вместе с остальными, потому что Элгор строго-настрого велел оставаться в тылу и следить на Низшими. Будь их воля, Рут и вовсе оставили бы где-нибудь вместе с обозами позади, как будто она не беременная, а смертельно больная.

Войско демонов зашевелилось, разворачиваясь вправо, и Рут поняла — Элгор повел демонов к следующему алтарю. Сжимая в руке фамильный посох, она пустила своего коня рысью, чтобы не отставать от айров.

Неприятное шуршание корней справа и слева от широкой дороги постепенно сливался в шепот. Рут старалась на обращать на это никакого внимания, но он становился все громче.

«Иса…» — шипел ей кто-то не видимый на ухо.

«Иссса…»

Сохраняя невозмутимое лицо, Рут даже бровью не повела.

Она больше не испугается какого-то нашептывания.