Приговорённые к совершенству

Не только Степняки, но даже и Иннокентий Глебович так увлеклись рассказом Небабы, что когда лейтенант закончил — наперебой посыпались вопросы. Конечно, всех особенно интересовало, откуда взялась эта тварь и не следует ли ожидать появления её сородичей — увы. Ничего определённого на сей счёт лейтенант сообщить не мог: да, на следующее утро они прочесали окрестности хутора Мишкино, но их экипажу, даже с помощью хуторян, было немыслимо осмотреть за один день в радиусе больше километра все окрестные балочки, лесополосы, рощицы, прибрежные заросли кустов и камышей. Тем более, что испуганные хуторяне жались к бронетранспортёру — так что помощи от них было немного. Но и обвинять их в трусости тоже нельзя: как выяснилось ночью, против подобных тварей нечего делать без крупнокалиберного пулемёта. Так что, одна эта гадина выползла из преисподней или вместе с несколькими собратьями — чёрт её знает. А что она не из нашего мира, а из адских бездн — ясно даже младенцу: откуда берутся такие монстры — американцы нас тёмных на этот счёт очень даже просветили. Ведь в каждой второй киношке они нам показывают дьявола и его подручных — значит, видели, знают. И эта тварь, в сравнении с тем, что они показывают, не очень даже и страшная: у них там такие монстры — вообще! Не только из пулемёта — даже из пушки нельзя убить!

— Ну да! Только отважному главному герою, за полтора часа экранного времени сто раз побывавшему на волоске от гибели, в конце концов это обязательно удаётся. Тем или иным способом — то ли использовав сверхмощный лазер, то ли с помощью чеснока, а чаще всего голыми руками — он разделывается со всеми адскими выродками.

Гипотезу лейтенанта об инфернальной сущности застреленного им чудовища, иронически прокомментировал Иннокентий Глебович.

— А вы доктор, — надеясь услышать более трезвые умозаключения, Горчаков обратился к исполняющему по совместительству обязанности патологоанатома хирургу Янковскому, — что можете сказать об этой твари?

— Ну, господин полковник, как вы видите, я её ещё не вскрывал — что, думаю, будет нелёгким делом. Вы только посмотрите, какая у неё шкура — настоящая живая броня! И потом — такая поразительная живучесть! Ведь в неё спереди (в грудь, в голову) угодило семнадцать тяжёлых пуль — я сосчитал ранения. А на взгляд, по внешнему виду… напоминает, знаете, небольшого хищного динозавра. Хотя, конечно, в палеонтологии я не силён. А может… какую-нибудь ещё более древнюю тварь… чушь, разумеется! Чтобы через семьдесят миллионов лет из чудом сохранившихся яиц динозавра вдруг вывелось потомство — так только в кино бывает! О милых лейтенантскому сердцу адских выродках я вообще говорить не буду — чушь в квадрате! Какой-нибудь научный эксперимент?.. генная инженерия и всё такое прочее… что ж, наверно не вовсе исключено, хотя и попахивает научной фантастикой… но для подобных экспериментов нужны великолепно оснащённые лаборатории, финансирование — чего на всём построссийском пространстве заведомо быть не может… нет, Иннокентий Глебович! Гадалкой быть не хочу. Вот вскрою этого монстра — может быть, и скажу что-нибудь определённое. Хотя — вряд ли… здесь нужна целая лаборатория с кучей специалистов… а что я — с пилой, долотом и скальпелем… однако — любопытно! Ни разу, знаете, не приходилось вскрывать чёрта!

Итог своим пространным — увы, мало что проясняющим — рассуждениям шуткой подвёл Янковский.

Ни «мистические» изыскания лейтенанта, ни рационалистические гипотезы хирурга не могли удовлетворить Горчакова: на происхождение монстра у него имелся свой твёрдый, к сожалению, не менее фантастический чем у доктора, взгляд, который полковник почёл за лучшее удержать при себе. В самом деле, выскажись он в том духе, что вследствие умонепостижимой деятельности психосимбиота «Ольга 47» может иметь место хронотелепортация, «степняки» наверняка посмотрят на него как на сумасшедшего. С куда более сильным раздражением, чем то, которое он сам испытал в августе прошлого года, слушая байки Сергея Голышева о мгновенном перемещении людей и автомобилей.