Приговорённые к совершенству

— Можно-то можно, Светочка, — виновато улыбнулся неважно лгущий доктор, — но лучше — не стоит. Нет, сумочку я, конечно, возьму с собой — это вы хорошо придумали. А вообще… — начав врать, Леонид Александрович быстро вошёл во вкус, — вы моя двоюродная племянница. Позавчера приехали в Ростов из…

— Усть-Донецка, — подсказала Светлана.

— Светочка, да вы прирождённая артистка! Импровизируете сходу. Хотя, — на лице доктора проступил румянец, — мне уже сейчас стыдно. Мало того, что сам собираюсь врать, как пятилетний мальчик, так ещё и вас подбиваю на ложь… С другой стороны, вы сейчас в первую очередь нуждаетесь в хорошем отдыхе. А в клинике ваша история, если рассказать всё как есть, при всей доброжелательности персонала наверняка вызовет повышенный интерес. Так что…

— Леонид Александрович, пожалуйста, не беспокойтесь из-за таких пустяков. И уж тем более — не корите себя. — Женщина пришла на помощь смутившемуся врачу. — Ведь вы же хотите — как лучше. И я вам за это очень благодарна. А соврать… Знаете, попав в ваш мир и поговорив всего несколько минут с удивительно вежливыми, доверчивыми и открытыми молодыми людьми, я поняла, что в вашей России люди не боятся говорить правду. Что им нет нужды таиться, изворачиваться, лгать. Ну, наверно, и у вас есть обманщики, мошенники и вруны, но в целом… но я-то, Леонид Александрович — из другой России! Из такой, где, чтобы выжить, приходиться постоянно врать.

— Вот и прекрасно, Светочка! — подхватил преодолевший смущение доктор, — то есть, конечно, ничего хорошего, — поправился Леонид Александрович, — что вы живёте в таком страшном мире — просто, вам будет легче понять старого циника. И вы не будете судить меня слишком строго.

— Какой суд, Леонид Александрович! — Воскликнула Светлана, — напротив! Я вам бесконечно благодарна за ваше участие!

Карета неотложной помощи, проехав по аллеям густого парка, остановилась возле кирпичного трёхэтажного здания гинекологической клиники. За то время, пока электромобиль петлял между кустов акации, жасмина и персидской сирени, доктор со Светой окончательно согласовали свою невинную ложь «во спасение» — Леонид Александрович, чтобы рассказ женщины выглядел более убедительным, пригласил Свету после обследования в клинике пожить у него.

(Знаете, Светочка, мы с Марией Семёновной сейчас остались одни в двухэтажном особнячке, дети выросли и живут отдельно, так что свободного места много, и я буду чрезвычайно рад, если вы погостите у нас. Мария Семёновна, разумеется — тоже. И, честно признаюсь, — жгучее любопытство. Говорить с гостьей из параллельного мира, иметь возможность сравнить свою историю с историей «зазеркалья», вот уж никогда бы не пришло в голову, что такое возможно не во сне, а наяву! Давайте договоримся так: сейчас в клинике вас накормят, сделают необходимые анализы — это недолго — а к шести вечера я за вами заеду? Не возражаете?)

Кроме удивительно вежливых, приветливых и добросердечных врачей и сестёр, Свету в этой клинике более всего потрясли три вещи: совершенно не больничная обстановка, обильный, изумительно вкусный обед с бокалом сухого вина и то, что, садясь в гинекологическое кресло, она впервые в жизни не почувствовала ни малейшей неловкости — врач обращался с женщиной так деликатно, с таким уважением, что Света не заметила, как закончилась обычно неприятная процедура осмотра.

Заехавший ровно в шесть Леонид Александрович, остался доволен Светиными анализами:

— Слава Богу, ваше пребывание в страшном застенке почти не имело дурных последствий ни для вас, ни для вашего мальчика. Небольшое истощение, лёгкая анемия, а в целом — вполне удовлетворительно. Я, честно, ожидал худшего. Так что, Светочка, сегодня мы с вами закатим такой пир — моя Мария Семёновна, как узнала, что у нас будет гостья, сразу же помчалась на рынок.

— Ой, Леонид Александрович, — непроизвольно ойкнула сытая женщина, — меня в больнице так накормили — страсть! Заливное из судака, мясная солянка, кулебяка, майская черешня, вино — да такими порциями — не представляю, как я всё это съела!

— Ничего, Светочка, — приободрил доктор, — до восьми вечера, а раньше Марии Семёновне не управиться — проголодаетесь. Тем более, что вам сейчас надо есть за двоих. А пока, если не возражаете, я бы хотел показать вам Ростов. Свой Ростов, — поправился Леонид Александрович, — которым, признаться, горжусь.

— Конечно, Леонид Александрович, — с энтузиазмом подхватила Света, — когда мы ехали в больницу, я смотрела из окна, и, знаете, ваш Ростов куда красивее нашего. Хотя и наш, — в женщине заговорило чувство патриотизма, — тоже ничего. Никакого сравнения с тем ужасным Ростовом, в который Олино метасознание меня забросило в первый раз.

Просторный серебристого цвета автомобиль тронулся с места и так же, как карета неотложной помощи, совершенно бесшумно покатил по парковой аллее. У любознательной Светланы невольно возник вопрос о причине такой неощутимой работы двигателя, и она обратилась к доктору:

— Леонид Александрович, скажите, пожалуйста, у вас — что? Все автомашины работают на электричестве?