Приёмная дочь Бабы Яги

— Ох, и плакса ты, Златка! — сообщил дочери Кощей, приобняв её свободной рукой и целую в макушку.

— Я так соскучилась! — сквозь слёзы сообщила ему девушка.

— Я тоже, доченька, — тихо произнёс царь-батюшка. — Я тоже.

— Ма-па-та-та! — веско произнесла до того момента тихонько наблюдавшая за взрослыми Василиса и сурово сдвинула бровки. — У-у-у!

— Серьёзная девушка растёт, — тихо рассмеялся Ростислав Всеволодович, когда Злата чуть отстранилась от крепкого отцовского плеча.

— Да, — подтвердила молодая Ёжка, с нежностью погладив светлые волосики малышки.

— А теперь, дочь моя, перейдём-ка мы к делам насущным, — чрезвычайно бодро заявил царь Кощей и, всё ещё приобнимая за плечи, повёл Ягусю прямиком к столу. — Садись и слушай!

— Пап, подожди! Дай, я тебе всё расскажу! — поспешно воскликнула Златослава, прежде чем присесть на лавку, на которую её настойчиво пытался усадить батюшка-царь.

— Не нужно, доченька, — покачав головой, отозвался Кощей, таки усадив взбудораженную Ягу, — Терентий мне уже всё рассказал.

— Как всё? — растерялась Баба Яга и, переведя взгляд на удивительно молчаливого фамильяра, с подозрением у него спросила. — Точно всё?

— Всё-всё, — заверил её кот и, вздохнув, добавил едва слышно. — Я сам себе враг, что ли?!

— Терентий! — укоризненно покачал головой царь и обратился уже к Златке. — Он мне рассказал то, как появилось у тебя это чудо, что вы успели узнать от других о тех событиях, да о твоих домыслах на счёт её происхождения тоже.

— И что ты сам думаешь о случившемся? — осторожно полюбопытствовала девушка.

— Что нехорошие дела творятся на наших землях и не только на них, — нахмурился Ростислав Всеволодович. — Но давай обо всём по порядку. И начну я, пожалуй, с того, что сообщу своё решение в отношении твоего неожиданного материнства.

Если в начале слов кощеевых Злата была почти спокойна, тот под конец готова была падать в обморок, хотя никогда такого с ней не случалось. Девушка побледнела и, бросив встревоженный взгляд на малышку, собралась было молить батюшку о милости, чтобы разрешил ей и дальше растить Василису. «Матушка Земля, пускай батюшка меня наследства и имени лишит, лишь бы не отнял доченьку!» — молилась Баба Яга, с ужасом ожидая, что скажет отец.

— Понятное дело, что ребёнка у матери забирать последнее дело, — снова заговорил Кощей, глядя в глаза дочери суровым взором, — только и растить без отца малышку негоже. Хочешь ты того, Златослава Ростиславовна, или не хочешь, но ни себя, ни Василису, я позорить не дам! Так что, милая моя, быть тебе в ближайшее время мужней женой.

— Да кому же я такая нужна?! — с горечью воскликнула Ягуся, понимая, что пожелание о скором замужестве ей не в силах выполнить.

— Да, вот представь себе, сыскался один бедолага, — насмешливо объявил мужчина.

— А я тебе, Златка, говорил, что так и будет, — снова подал голос Терентий и тут же замолк.

— И кто он? — осторожно спросила Бабка Ёжка, стараясь не обращать внимания на добрую отцовскую усмешку и на явно веселящегося фамильяра.

— Твой бывший жених, — охотно отозвался царь Кощей и от его ответа Злата вся похолодела.

— Иван-царевич? — полушепотом от накатившей паники уточнила Яга.

— Упаси Боги! — возмущённо воскликнула Ростислав Всеволодович, свободной рукой сделав отвращающий зло знак. — Тебя согласен взять в жёны княжич Лиходольский. И, между прочим, он готов признать Василису собственной дочерью перед Богами и людьми, дав ей своё имя и защиту.

— Но почему? — слабым голосом спросила Ёжка, никак не в силах прийти в себя от изумления.

— Сам удивляюсь, — дразня дочь, деланно удивлённо произнёс царь-батюшка. — Видно по сердцу ты ему пришлась, негодяйка, раз он согласился ту обиду забыть. Боле того скажу, узнав, как дело обстоит, и что дитя у тебя, он сам предложил отцом её назваться, чтобы малютку и тебя, дурёху, защитить от злых наветов.

— Всё равно не понимаю, — растеряно пробормотала Златка, кусая губы. — Зачем ему это нужно? Ладно, одно дело, девочку-царевну в жёны взять. Но девку с малым ребёнком, пущай та и царевна — это же совсем другое! Чужое дитё своим назвать…

— Ты же назвала, — разумно напомнил дочери Кощей, — ни гнева родительского не побоялась, ни молвы людской. Даже тогда от девочки не отказалась, когда узнала, кто ей родным отцом приходится. Чего же ты тогда других хуже себя считаешь?

И то, правда! Сама ведь смогла полюбить малютку, как родного ребёнка, пусть даже и не носила его под сердцем. С чего же думать стала, что другие так не смогут. Да, ежели посудить, то княжича за одно только согласие взять в жёны отвергшую его невесту, можно зауважать. А то, что он ещё и ребёнка готов своим назвать, вообще не даёт право сомневаться в благородстве этого мужчины.

— Твоя правда, папа, — согласилась с Ростиславом Всеволодовичем царевна и, взглянув открытым взором в серые глаза родителя, ответствовала. — Прошу, передай княжичу, что я с благодарностью принимаю его предложение и сочту за честь великую стать его женою!

— И что же опять не спросишь, как зовут его? — лукаво улыбаясь, поинтересовался царь Кощей.