Приёмыши революции (СИ)

- А это уже не ваша забота, - отрезал Никольский, - вам с ними и встречаться не предстоит. Ваша задача - хорошо сыграть те роли, которые вам будут выданы. Выучить на зубок свои легенды, изображать семейную привязанность к фиктивной родне и помалкивать, ожидая дальнейших указаний. А вот вам, - теперь он снова повернулся к бледным бывшим царю и царице, - определена самая трудная часть. Вы должны будете вести себя с этими… самозванцами так, словно это действительно ваши дети. Никто не должен заподозрить ничего. Вы ведь, кажется, на досуге развлекались домашним театром в прежней беспечальной жизни? Нынешней вашей пьесе я не завидую, однако от того, сколько в вас актёрского таланта, зависит, сколько проживут ваши дети. Согласитесь, это будет потруднее, чем отдать семейные драгоценности и назвать какие-то там имена…

Николай наклонил голову - непонятно было, согласно кивая или просто сдавшись бессилию, кошмарной нереальности происходящего, а Александра упрямо вскинула подбородок.

- Мы согласны.

- Мама! - ошарашенно вскрикнула, кажется, Татьяна.

- Позже обсудим, дорогая. Мы согласны, - повторила царица ещё твёрже, - мы выслушаем ваши инструкции, запомним их и будем им следовать.

Алексей, ещё крепче схватившись за рукав отца, переводил взгляд с него на матушку, всё ещё не до конца понимая, что только что услышал. Разлука с матерью и отцом рисовалась вполне понятно, но как долго она продлится, и закончится ли она вообще… Однозначный ответ maman его напугал ещё более, чем гневные препирательства отца. Алексей почувствовал отчаяние, как тогда, когда его недуг набирал особую силу, и он не мог даже сидеть. Внутри всё похолодело.

- Гос.. подин Никольский… Раз уж вы знаете о моей болезни, вам не нужно объяснять некоторые вещи… Вам вдвое, если не втрое легче будет осуществить задуманное, если это будет касаться только моих сестёр. Если я останусь здесь, с отцом и матерью. Вы должны понимать… Достаточно неблагодарное дело спасать умирающего.

- Не может быть и речи! - резким тоном ответил Никольский, как раз поднявшийся, ввиду того, что разговор полагал оконченным, - если вы, Алексей Николаевич, не полагаете, что я здесь попусту сотрясал воздух, говоря о необходимости спасения детей, то согласитесь ведь, что было бы странновато - вывезти ваших уже взрослых сестёр и оставить здесь вас! Не ваша задача считать наши усилия, ваша задача их оправдать!

Алексей вспыхнул, опуская глаза, но, взяв себя в руки, всё-таки отпустил руку отца и попытался встать. Попытка не увенчалась успехом, ноги пронзила острая боль, отчего он чуть слышно ахнул и опустился на стул.

- Вы верно подметили, господин Никольский, моих взрослых сестёр…

- Алексей! - бывший император сердито посмотрел на сына.

- Позволь мне договорить, отец! Мои взрослые сёстры, при всём ужасе разлуки с близкими и дороги в безвестность, по крайней мере имеют здоровые руки и ноги. Они не доставят вам и малой толики моих проблем.

- Прекрати немедленно!

На этот раз Александра попыталась одёрнуть сына, но он и это пропустил мимо ушей, продолжая:

- Не знаю, достаточно ли хорошо вы себе представляете, чего стоит поддерживать мою жизнь. Вокруг меня всегда, всю мою жизнь, были врачи, меня носили на руках в самом прямом смысле. Состояние, в котором я сейчас, не худшее из возможных. Просто споткнувшись и упав, я пущу прахом все ваши усилия, как бы ни желал, в самом деле, их оправдать, вы ведь и сами понимаете!

- Что самое интересное, понимаю, - ядовито огрызнулся Никольский, - в этом я с вами полностью согласен! Но вам придётся усвоить и принять две вещи - первое, это что мы категорически не можем позволить этим выродкам свалить на нашу партию вину за ваше уничтожение, второе - что я не могу позволить, если только хоть сколько-нибудь свободен в своих действиях, убийство ребёнка! Разумеется, всего надлежащего комфорта я вам не обещаю обеспечить… Уж во всяком случае, сей же момент. Но повторюсь, ваше дальнейшее обустройство - не ваша забота. Найдём какую-нибудь больницу, или частного врача, для которого вы будете не слишком большой обузой.

- Вы ведь даже не можете сказать, ни нам, ни кому-либо ещё, сколько времени это продлится! И всё это время я буду тяжёлой и опасной ношей для кого-то? И если то, чего вы опасаетесь, всё же случится… Вы всё равно рискуете жизнями наших родителей, жизнями наших двойников - каковы бы они ни были, но это ведь тоже живые люди, обречённые люди, почему же не рискнуть так же и моей, всё равно висящей на волоске? Если вас интересует моральная сторона вопроса - вам всё равно придётся смириться со смертями, которые будут в любом случае. Вам… Всё равно жить с этим.

- Разговор, полагаю, всё-таки окончен, - Никольский повернулся к выходу, - благодарен за трогательную заботу о моей душе и тяготеющем на ней, но решайте всё же с вашими родителями, полномочны ли вы принимать решения сами за себя.