Приёмыши революции (СИ)

Бывший цесаревич не мог не сознаться, что восхищается ею. Лишённым зрения физического Господь даёт развитое зрение духовное, чуткость к тому, что скрыто на сердце и стороннему взгляду может быть недоступно - скорбь ли, радость или затаённая обида. И своим пониманием и состраданием, даже не высказываемым, она облегчает этот груз, будучи сродни в этом ангелам небесным, а живя жизнью земной, телесной, и телесные, хорошо известные ему неся страдания, даёт пример терпения и мужества тем более ценный, что будучи женщиной, бремя несёт тяжелее мужского. Об этом напоминал себе Алексей, когда думал, что нет ничего тяжелее и обидней, чем физическая слабость, не позволяющая быть мужчиной в полной мере - иметь здоровую, крепкую семью, трудиться, снискать славу воинскую. Трагедии и триумфы мужские заметнее, горя же женского часто не видит никто. Несбывшаяся жизнь увядает среди стен, у окна, за которым живут, любят, ненавидят, страдают, достигают вершин и преодолевают испытания. Женщине изначально меньше дано, так что может быть ужаснее, чем когда отнимается последнее? Но именно Миреле говорила о любви к жизни, о несомненном счастье и смысле жить. Он общался с ней меньше, чем с Ицхаком и Леви, несколько робея перед нею, однако знал, что может не сомневаться в её дружеском расположении так же, как в расположении братьев, и это-то грело больше всего - принятие, как равного, такими же, как он, их единство, столь разных между собой, но сроднённых общей бедой. Maman и papa всегда всеми силами стремились обеспечить ему живое и приятное общение в меру возможностей, это верно, однако же в большей мере они берегли его, и дистанция между ним и миром всех остальных, здоровых людей всегда была. Скорее ведь, не допуская мыслей выпустить его во внешний мир, грозящий ему таким количеством опасностей, они небольшие кусочки этого мира привносили в его, грустный, ограниченный и однообразный, стараясь, понятное дело, чтоб эти кусочки были таковы, чтоб никак не могли его ранить… А после и сам он привык к тому, что за редкими соприкосновениями с этим миром здоровых людей и свойственных им возможностей как правило следует расплата… Начал понимать, что многое ему просто не дано, никогда не будет дано, а такое взросление радовать не может никак… Здесь же, где в тесном бурлящем мире их маленькой компании без труда взаимодействовали здоровые с больными, мужчины с женщинами, люди разной национальности и веры, он с удивлением обнаружил, что от жизни больше не отделён. Да, пускай она не даётся ему вся сразу - допуск к каким-то хозяйственным делам или тем более прогулке даётся по состоянию самочувствия, и тревога о настоящем и будущем не ушла никуда - но он видит жизнь, движение вокруг себя и является его частью. Он радуется за Аполлона Аристарховича, вычитавшего что-то очень ценное в переводном труде древнего арабского врача, за Леви, которого перестали мучить так долго досаждавшие боли в суставах, за Миреле, разучивающую новый этюд, за Ицхака, уступившего брату покраску новой поделки, за Лилию Богумиловну, у которой щеглы начали строить гнездо (они, правда, уже принимались как-то это делать, но чего-то бросили, но она не теряет надежды), а они радуются за него, снова твёрдо стоящего на ногах. И его вечный страх, который внушало ему собственное своенравное больное тело, никуда, конечно, не ушёл, но он стал меньше, потому что он видел, как преодолевают кризисы его товарищи, и знал, что так же преодолеет, пусть и не навсегда, на какое-то время, но такова жизнь, чтоб состоять из череды побед и поражений. Да, было б трудно найти слова, чтоб объяснить маменьке, что вот это-то самый лучший, настоящий путь помочь ему, но он попытался бы…

- Что-то случилось, Антош? Твой вид меня беспокоит, поскольку, насколько я тебя изучил, он у тебя означает намеренье скрыть какое-либо неприятное ощущение или переживание. У тебя что-то болит?

- Нет.. Нет, всё хорошо. Просто… просто думаю, как не задать вопроса, важного для меня и при том неуместного…

Доктор, кажется, даже онемел на какое-то время, так был озадачен, его седые усы задумчиво зашевелились.

- Неуместное? Вот это ты формулировку вывел, просто единство и борьба противоположностей в чистом виде. Раз уж это что-то так важно для тебя, что тебе трудов стоит удержаться, так может, не настолько и неуместное? Слово как таковое, Антоша, редко обременяет человека, обременяет слово, сказанное в ответ, и то не всегда.

Алексей подошел поближе, желая, чтобы никто из присутствующих в комнате не услышал их разговор.