Приёмыши революции (СИ)

- Что ж, теперь от насущной части перейдём к… тоже насущной, но по-другому. Четырнадцать лет - дата, конечно, не так чтоб круглая и красивая, однако в жизни важная. Есть мнение, что именно этот возраст следует считать переходом из детства в жизнь взрослую. Поэтому без подарков, Антон, извини, никак. Ну, и первым, предполагая, конечно, что меня кто-нибудь да затмит, вручу свой подарок я. Ты, как я заметил, увлекаешься моделями кораблей, и вот эта книга будет тебе, несомненно, интересна. Она, правда, на французском, но иллюстрации столь красочны и подробны, что ты многое поймёшь и так, а кроме того, я помогу тебе с переводом. Заодно, возможно, мне удастся увлечь тебя этим чудесным языком и помочь в его освоении в меру своих весьма скромных педагогических талантов.

Алексей улыбнулся - не стоит, действительно, упоминать, что французский он знает. Доктор замешкался у отделения шкафчика, где загодя, с соблюдением всей необходимой таинственности, и собраны были все подарки и заперты на ключ, чтобы именинник как-нибудь случайно не обнаружил их где раньше срока.

- Человек, о котором ты спрашивал, предполагал, что не сможет быть здесь в ближайшее время. Поэтому подарок для тебя оставил заранее. Быть может, это послужит тебе некоторым утешением.

И он протянул Алексею продолговатую, довольно увесистую коробку, запертую на простой замок с задвижкой - набор инструментов для работы с деревом.

Следующей была Лилия Богумиловна, подарившая тёплое добротное пальто, которое ей посчастливилось купить как раз сразу после торжественного объявления Аполлона Аристарховича о планируемом торжестве. Анна подарила коробку игрушечных солдатиков - как потом пояснила, игрушки остались от её брата, что сказалось и на комплектации, и на состоянии, краска с многих фигурок облупилась. Но солдатики были невероятно хороши искусностью, с которой были изготовлены, детальностью проработки формы и оружия, что не могла бы испортить даже полностью сошедшая с них краска. Поэтому, хотя с одной стороны ей было неловко дарить далеко не новую вещь, да к тому же - игрушки такому уже взрослому мальчику, с другой - эти игрушки были настоящим сокровищем, какое не столь уж легко найти.

Аполлон Аристархович с самого образования своего маленького домашнего пансиона взял за правило обеспечивать, чтобы у его подопечных были свои, хотя бы небольшие, деньги. Для этого он изыскивал им возможность заработка в основном за счёт их увлечений по изготовлению каких-либо безделиц, в какую-то лавку он сдавал поделки Ицхака и Леви, кажется, там их продавали как работы каких-то ремесленников с Урала, Миреле собирала бусы и браслеты, кажется, любой сложности, у неё была своя система разноразмерных коробочек для бусин разных цветов и узоров. Алексей сам часто видел её за сбором очередного изделия - Миреле никогда не ошибалась.

Небольшие шкатулки для сбережений были у каждого, получил такую и Алексей, хотя ничего в ней пока не было - сейчас спрос на безделушки был, понятно, невеликим, но Аполлон Аристархович не унывал и искал новые возможности.

Сбережения Ицхака были сильно истощены бывшими некоторое время назад почти подряд днями рождения Леви и Миреле, поэтому его подарок был прост - сильная лупа для выжигания, впрочем, сам он не считал такое за малоценный подарок, его собственная лупа была слабее. Зато вот с инструментами для резьбы она сочеталась, неожиданно, очень хорошо, предполагая возможность создания много чего интересного. Неожиданным был подарок Леви - большой кусок янтаря, похожий по форме на сердце, свет играл в нём так, что он казался живым огнём. Миреле говорила, что подарки Леви вообще всегда бывают удивительно романтичными и никогда не возможно их предугадать, ей, например, он подарил большую морскую раковину, которая не продавалась бы так дёшево, если б не досадная потёртость на поверхности, которая для неё, конечно, значения не имела, если только она не взялась бы эту потёртость даже благословить за то, что благодаря этому раковина стала доступна Леви и в итоге ей. Да, больше всех удивила Миреле, подарив небольшую икону - Иверской Божьей матери.

- Мне сказали, что она очень красивая, и кажется, это действительно так, насколько я смогла оценить руками.

Икона была небольшой, менее книжки размером, и отделана, конечно, не золотом, а, кажется, обыкновенной жестью. Вероятно, она была из какой-нибудь бедной сельской церкви, и продавалась на рынке среди других, более привлекающих внимание вещей уж так, для количества. Мимо этого лотка Миреле с Лилией Богумиловной прошли бы, но старушку заинтересовали резные подстаканники - просто своим видом, не для покупки, конечно, а потому, что показалось, что узнала какую-то знакомую работу, а Миреле начала, как водилось у них в обыкновении, расспрашивать, что ещё лежит на лотке.