Приёмыши революции (СИ)

Алексей не знал, какому подарку в большей мере удивляться и тихо радоваться, все они, такие непохожие, были ценны не только сами по себе, но и отпечатком личности дарителя, о чём он размышлял уже после празднования, после следовавшего за тем замечательного вечера со стихийным концертом Леви и Миреле и пением Лилии Богумиловны, исполнившей три особо любимых Аполлоном Аристарховичем романса, и их с Ицхаком игры - естественно, Алексей не мог тут же не обновить один из драгоценных подарков, хотя в большей мере они, пожалуй, просто рассматривали фигурки и обсуждали их, завести игру в полной мере было неловко, как ввиду внутренних мыслей о том, что уже не малыши они для этого, так ввиду и чувства внешнего - желания прежде познакомиться с игрушками, отдать им должную дань словесного восхищения, вызвав даже обещание Леви подновить краску и изваять вдобавок пару пушек для сильно поредевшей артиллерии, и предложение Лилии Богумиловны использовать в качестве ядер вишнёвые косточки - всё равно значение их чисто символическое.

- Мы в детстве, например, так и делали. Только у нас пушка была стреляющая. Понятно, что совсем не так, как настоящая пушка, а по принципу рогатки, с резинкой. Отец придумал. Очень досадно было, что была она одна, поэтому мы с братьями использовали её по очереди. Ставили против вражеского полка и стреляли косточками, кто сколько выбьет…

- Лилия Богумиловна! - ахнул Алексей, - вы играли в солдатиков?

- Немного. Каковы там были те солдатики, это были скрученные из картона цилиндры, на которых были намалёваны мундиры и глаза… Не очень похоже, хоть на солдата, хоть вообще на человека. В наших играх очень важную роль играло воображение. Да и вообще мы предпочитали более подвижные игры, это было скорее ещё одно состязание в меткости. Лучше меня ножи кидал только старший брат…

- Вы ножи кидали?

- И великолепно! - Лилия Богумиловна взяла со стола, сдвинутого в сторону, чтобы дать мальчикам с игрушками место на полу, нож, которым резались яблоки, и, не сильно размахнувшись, метнула его в стоящую на шкафу фигурку из папье-маше, изображающую весьма стилизованного медведя. Нож воткнулся точно в середину груди. Аполлон Аристархович заметно побледнел.

- Лилия Богумиловна, прошу вас, больше так не делайте! Я бы на слово поверил, что вы опасная женщина!

- Стыдно, Аполлон Аристархович! Мы этими ножами крошили яблоки, стоявшие у кого-нибудь на головах - никто не пострадал!