Прииск «Безымянный»

Возможно, поэтому так и остался он один. Чахлые лиственницы да кусты стланика замелькали по сторонам, из-под ног полетели камни. Зацепившись за ветку, он упал, на колене выступила кровь. Боли он не почувствовал и, вскочив, помчался дальше, не теряя из вида геологов.

Оторвавшись от всех, впереди неслась лодка с тремя гребцами. Шла она прямо на камни. Савелий напряг последние силы, и выбежав на берег. Стремительная горная река несла свои мутные воды по широкому руслу, и, пройдя совсем немного, будто взбесившись, поднималась на дыбы. Буруны яростно накатывались на берега. Лодка почти вошла в порог, но положение ещё можно было исправить. Охотник изо всех сил замахал кепкой, показывая, чтобы причалили к берегу.

На подходе к порогу волны стали увеличиваться. Лодка Андрушкина, шедшая первой, плавно поднималась на гребень и также плавно скатывалась вниз, пока не появились пенистые буруны. Послышался свирепый гул, волны с рёвом устремились на скалы, в разные стороны полетели брызги, грязную пену понесло назад.

Боковым зрением геолог увидел, как на берег выскочил какой-то мужик с ружьём и, побежав навстречу, стал махать им рукой. В его движениях читался призыв, подчиниться. Он молился за их жизнь, призывая всех святых, чтобы те немедленно пристали к берегу. Это их спасло. Борясь с мощным течением, гребцы стали уходить с основной струи. Набежавшая волна захлестнула лодку, их обдало ледяной водой. В какое-то мгновенье плоскодонка наклонилась и, зачерпнув воду, стала тонуть. Все оказались в бурлящей реке. Казалось, спасти их может только чудо. Первое, что пришло в голову каждого — плыть к берегу.

«Так там, оказывается, страшный порог, — увидев кипящий вал воды, лихорадочно соображал Андрушкин. — Если бы не этот мужик, мы бы утонули. Откуда он тут взялся? Сколько сплавляемся, вокруг ни души».

Оказавшись в безопасности, мысли вернулись к товарищам, шедшим сзади и пребывавшим в его шкуре.

«Надо их предупредить, — трясясь от холода, выскочил он на берег. — Скорей, скорей, — стучало в голове».

Перед глазами замаячила лодка Брукса, и геолог вслед за Савелием побежал навстречу. Их разделял вал несущейся воды, который надо было преодолеть, чтобы оказаться рядом с ними. Не доходя порога, чьи-то вёсла захлопали по воде, и, преодолев сопротивление гребцов, плоскодонку закружило в водовороте. Волны посыпались в борта, в корму, в нос. Лодку понесло кормой вперёд. Её пытались выровнять, но мешало мощное течение и высокая волна. Несмотря на прилагаемые усилия, гребцов несло прямо на камни. От увиденного у Андрушкина перехватило дыхание.

«Ещё мгновение, и им уже не повернуть! Они вошли в порог».

— Ну давай, давай! Иван, ещё, ещё, — закричал он, срывая голос!

Большая лодка не слушалась. Было видно, что гребцы уже не смогут ничего изменить. Плоскодонка пронеслась мимо одинокой скалы, бортом ударилась о выступавшие из воды камни и, будто споткнувшись, нырнула в пустоту. На корму обрушился огромный вал воды. Всех выбросило за борт и понесло по течению. Андрушкин видел, как двое рабочих плыли к берегу, как мощная струя вынесла Ивана и Потехина на середину реки, как их накрыло волной. В следующий момент он увидел, как мелькнула голова Потехина, и тот скрылся под водой. Следом за ним исчез и Брукс.

«Ух…! — невольно вырвалось у геолога. — Вы же потонете. Ну, зачем же так! Мужики, плывите к берегу. Мои дорогие, я прошу вас, поднатужьтесь…»

Словно услышав его призыв, на поверхности показался Брукс с Потехиным. Иван выталкивал его со струи, и, когда тот, придя в себя, поплыл к берегу, Брукс на мгновенье остановился. Накинувшаяся волна накрыла его с головой. Андрушкин бежал по берегу, ожидая, когда Иван вынырнет, но там, где он только что плыл, несло клоки серой пены.

Прошло несколько минут, а Брукс не появился. Не помня себя, Андрушкин зашёл в воду. Из-за поворота приближалась лодка Серкина. Дикий крик Савелия и всех, кто был на берегу, на мгновенье заглушил грохот реки и вернул его к действительности. На лодке дружно заработали вёслами и, изменив курс, плоскодонка пошла к берегу.

Ночью на тайгу опустился густой туман. С восходом он стал подниматься к вершинам гор, оставив на земле белую изморозь. Лёгким инеем покрылись валуны на берегу и побуревшая хвоя, мелкие капельки выступили на жёлтых листьях берёзы, кустах ерника. День обещал быть погожим. Когда туман сошёл, на галечном берегу геологи поставили большой крест, а снизу обложили его валунами.

Вместо таблички Андрушкин прибил к кресту крышку от консервной банки, на которой гвоздём была выбита фамилия и дата жизни Ивана Брукса.

Уровень воды упал, обнажилась коса, выглянули возле берега вылизанные рекой камни, а сам порог обозначился бурунами с косой волной, гасившей мощное течение. Можно было собираться в дорогу, но они всё откладывали, будто надеялись на то, что река вернёт того, кого забрала.

Как и говорил Савелий, в деревне геологов ждали, но встречали не с оркестром, чтобы отметить их возвращение и выразить признательность за нелёгкий труд, а тихо — втайне от всех.

Глава 47. Якут