Прииск «Безымянный»

Закурив, предложенную бригадиром папиросу, Семён рассказал, как спас замерзающего геолога и помог бежать одному заключённому со странным именем Жека, и как потом они забрали золото из разбившегося самолёта. Сказал он и про то, что при дележе ему, кроме пустой бочки, в которой было то золото, ничего досталось. В благодарность за своё спасение Жека забрал весь жёлтый металл и спрятал в тайге.

— Он думал, меня перехитрил, но Семён не дурак, Семён умнее Жеки. Меня не обманешь. Я пошёл по его следам и всё узнал. На моей упряжке Жека поехал посмотреть есть ли там соболь, а что его смотреть: я и так видел, весь соболь выбили. Даже зайцев всех постреляли и белку кончали. Я понял, куда Жека ездил, всё увидел своими глазами.

Якут назвал имя спасённого геолога, и Кулаковский чуть не лишился чувств. Брукс, которого он сдал Сердюкову, нашёл его в лагере. Сразу вспомнилось всё, что было с ним связано, и его рассказ про какого-то друга, которого тот похоронил в тайге.

«Кажется, он называл его Жекой. Или Лёхой? Как же он сказал?»

И Кулаковский стал лихорадочно «прокручивать» дела давно минувших дней. Он представил их последнюю встречу в своём кабинете.

— Иван Данилович, а ведь мы с тобой тёзки, — улыбаясь во весь рот, сказал приезжий геолог. — Вот только живём в разных местах. Но, думаю, для нас с тобой это не помеха — земля круглая. В своё время я уже бывал на Севере, думал, никогда сюда не вернусь, а вот, видишь, как жизнь повернулась. Может, и не поехал бы, да тянет в эти края.

— А что тут хорошего? На материке лучше.

— Товарищ у меня погиб в Охотском Перевозе. Представляешь, в зоне выжил, а вышел на свободу, убили в пьяной драке. Не поладил с местными охотниками. Вот не повезло Жеке! Даже не воспользовался оставленным наследством, и, похоже, теперь оно никому не достанется.

— А что так? У него не было родных?

— Очень далеко спрятал это наследство.

«Точно, Жека. Похоже, это о нём сейчас рассказывает Якут».

— И что ты там увидел? — спросил он его, с нетерпением ожидая продолжения рассказа.

— Всё что надо то и увидел, — махнул тот рукой. — Спрятанное золото — вот что увидел! — Семён снял свою зэковскую кепку и, почесав лысину, добавил. — Целый вьюк, во скоко его там было!

— Хорошо, ты увидел много золото, а что было дальше?

Охотник заморгал глазами, не зная, что сказать. Какое-то время он соображал, не решаясь ответить.

«Сказать, что я его забрал, бригадир не поверит, а если даже и поверит, будет расспрашивать, куда я его дел. Ещё вдруг сообщит начальнику: скажет, что Семён нашёл много золота и где-то спрятал на воле. Тогда мне не сдобровать — начальник вызовет к себе в кабинет, начнёт допрашивать, а Семён его так боится, что лучше с ним не встречаться. Лучше сказать бригадиру, как всё было на самом деле».

— А ничего не было, оставил я то золото. Семён честный человек, чужого не берёт. Вообще-то, надо было забрать, потому, что Жека прихватил даже долю Ивана. Вот, бандит, какой! Хорошо ещё меня не убил, а то мог бы и оленей забрать.

— Ну, ты, Якут, влетел в переделку! Что, он один то золото прятал? — спросил бригадир, пытаясь его разговорить. — Почему с ним никто не пошёл?

— Ну, конечно, один. Это чтоб меня обмануть. Вот, жулик…

— Потом он, наверно, его унёс, — терпеливо выслушав Семёна, сказал Кулаковский участливо. — Стаскал и втихаря, кому-нибудь продал. А, может, с напарником поделился?

— Видать, так он и сделал. Иван остался с ним в деревне, а я поехал домой. Надо было спешить, весна наступала, по земле на нартах не проедешь.

— Да, я тебе не завидую. Быть рядом с таким богатством и ничего не получить. Обидно! — Кулаковский почесал затылок, думая не об обманутом Якуте, а о том, что потом случилось.

— Да я, в общем, на него не в обиде, — продолжал Семён. — И на Ивана зла не держу. Я сам во всём виноват. Зачем много водка пил? Зачем говорил, что нуча мне помогал на охоте? Как принёс соболь в контору, у всех глаза на лоб полезли: никто стоко не добыл, сколько я. Раньше председатель колхоз говорил, что Егор Сидоров — это настоящий охотник, а ты не годишься ему даже в подмётки. Егор, значит, охотник, а я, стало быть, пустое место! Токо после тот сезон всё поменялось: я стал лучший охотник деревня, передовик труда стал. Во, кем я был! В клубе сам председатель вручил мне грамота и хвалил с трибуны.

Сказал, чтобы все равнялись на меня. Во, как было! Семён не простой человек, Семён не бандит, Семён — передовик производства. Стахановец, значит.

— Ну ты, Якут, молодец! Оказывается, ты был охотником, а я даже не знал, — наиграно сказал бригадир. — Ты и, правда, стахановец.

Увидев, что «бугор» не шутит, охотник с достоинством поднял голову, и тяжело вздохнул.

— Был, да вот беда, сам себе маленько жизнь испортил. Сам себя погубил. — Семён постучал себя по голове, приговаривая: