Приют для бездомных кактусов

Отец Михаил был, как всегда, красив и благообразен; первая седина и полнота ему только шли. Тоже семинаристом на Машку глядел, ходил перед ней, как павлин…

– Да не, – мотнул головой отец Максим, – мне еще на Горку.

– Отцу Терентию поклон.

– Наверное, даже заходить не буду. Звонили уже: меня звала.

Отец Михаил поднял брови.

– Имя мое называла, – пояснил отец Максим, – а дальше всё – на цыганском.

Хотели присесть, но скамьи были еще мокрыми.

– Не удалось узнать? – перешел отец Максим к главному.

Отец Михаил красиво помотал головой:

– Троих нашел. Одного с Вещевого, еще двоих… Цыганского ни один не знает.

– Понятно, – сказал отец Максим.

– Ты бы сам в Сети зарегистрировался и поискал. Там знаешь какие возможности… Сообществ куча. И которые цыганским интересуются, тоже наверняка есть. А у тебя в башке еще каменный век.

– Да мне ж не «интересуются», мне переводчик нужен. Ну найду кого-нибудь, а он или в Москве, или вообще… И что?

Отец Михаил вздохнул.

– Но ты же компом вообще не пользуешься…

– Да, и ты знаешь почему. – Отец Максим вдруг устал от разговора, да и зябко было, хотя стояли на солнце.

– Знаю! И отца Терентия не меньше тебя уважаю. Но он из другой эпохи. Сейчас без интернета ты ничего, ноль. Сектанты там уже о-го-го как, и миссионерство, и всё развернули, пока мы тут… Ничего, наши уже тоже. И православное блогерство вовсю… я по несколько постов в неделю пишу.

– Поздравляю, – сказал отец Максим.

Отец Михаил, улыбаясь, глядел на него.

– Ладно, не злись. Надо было в трапезную тебя сначала сводить.

– Я не злюсь.

– Ты б на свое сейчас лицо поглядел.

– Нормальное лицо.

Помолчали.

Отец Максим наклонил голову к плечу отца Михаила:

– Прости.

Как в семинарии, когда жили в одной келье и вечно то ссорились, то мирились.

– Бог простит, и ты меня прости, – отец Михаил погладил его по локтю. – Что оделся легко?

– Да… – отец Максим сощурился и махнул ладонью.

– Давай к нам как-нибудь. Ксюха пирожков нажарит. Малые тоже о тебе вспоминали, как ты с ними в разбойников играл.

– И ты приезжай, престольный скоро. Ну и с теть Надей, может, проститься.

– Не знаю… Ладно, не унывай, отец. Бог даст, разрулишь…

На Горке отец Максим был недолго. Проведал Машкину могилу, почистил ее немного по-хозяйски, цветы освежил. Поговорил с местными людьми насчет теть Нади. Сказали, проблем не будет, место рядом есть как раз. Он давно замечал, что самые деловые люди на кладбищах работают.

А отца Терентия уже в воротах встретил, торопился куда-то, походкой своей.

– Прости, отец Максим, другой раз!

И хорошо. А то не зайти к нему – обида, и зайдешь – это на час минимум. Год назад его из собора сюда перевели, так треть прихожан на Горку ездить стала.

Остановился всё-таки.

– К Марии? Слишком часто не приезжай, это тоже как зависимость. А за могилами мы сами тут следим. Что, как там Надежда Петровна? Понятно… Помолюсь, конечно. Да, есть, есть кому подвезти, ждут вон. Ну, с Богом!

Отец Максим немного постоял, точно мимо него пронесся какой-то теплый и сухой ветер, и тоже пошел к выходу, переступая через ручьи.

Возле кладбищенской ограды стояла смуглая женщина в пуховом платке и спортивной куртке. Отец Максим пригляделся. Женщина тоже его приметила.

– Поездка вас ждет…

Отец Максим радостно выдохнул:

– Вы – цыганка?

Та немного напряглась. На бороду поглядела, поняла.

– Ну.

– Извините, настоящая?

Женщина усмехнулась:

– А для чего тебе, поп, настоящая?

Чем-то отдаленно напоминала теть Надю.

Отец Максим стал быстро излагать свое дело.

– Нет, – перебила его. – Только на русском говорю. Отец еще по-цыгански знал…

– А родственники есть? Ну, кто еще может?..

Женщина задумалась. Слегка выпятила нижнюю губу и медленно помотала головой.

– Те, кто знал, здесь лежат.

На Горке была небольшая цыганская карта. Он не знал.

…Прощаясь, отец Максим машинально ощупал карманы. Всё было на месте. И горько улыбнулся своей недоверчивости.

На обратном пути, конечно, влип в затор. Полчаса машина ползла. Сжевал, не почувствовав вкуса, шаурму, взятую по дороге. Нужно было, конечно, дома сегодня остаться. Но так себе представлял, как разыщет в городе цыган, объяснит им. И они всё поймут. На чудо рассчитывал, как будто оно по заказу происходит: нате, распишитесь. Ладно, что теперь. Потерся подбородком о руль, поглядел на мобильник.

На чудо он, в общем-то, и особых прав не имел. Ни молитвенником не был, ни постником. В семинарию взяли только за то, что мать тогда недолго кассиром в епархии работала. Как там учился, отдельная история, сериал снимать можно. Но доучился, а многие, кто на первых курсах блистал, повылетали. Мишка, отец Михаил нынешний, тоже кандидатом на вылет был… А он вот как-то доучился. Тоже, можно сказать, чудо… Отец Максим снова поелозил подбородком о руль и усмехнулся. Вздохнул.