Приют для души

Теперь братья сопровождали ее к клубу и ждали снаружи. Когда ей было лень заниматься, чтобы избежать ненужных споров, вместо тренировок она наслаждалась коктейлями в баре спортклуба. Правда выяснилась совершенно случайно. Один из многочисленных знакомых братьев оказался тренером этого самого клуба. Он ее «сдал с потрохами», она выслушала их гневные нотации и пообещала никогда не пропускать занятий.

Слово она свое сдержала, но ходила в зал, совсем без какой-либо радости. И, наверное, и продолжила бы тренировки, если бы не один день, наполненный трагически-комическими обстоятельствами. Как она потом любила повторять — если уж она что-то не хочет делать, все силы придут ей на помощь.

Позанимавшись, она вышла на улицу. Несмотря на ее надежды, машины на привычном месте не оказалось. Напротив клуба была запрещена парковка и гаишники с эвакуатором здесь неплохо зарабатывали. Она, конечно, знала об этом, но подумала, пронесет. Ей кстати почти всегда везло, вот она и расслабилась.

Гаишники сидели в машине неподалеку и она, не особо вежливо поинтересовалась, где ее авто. Они дали адрес штрафной стоянки, куда ей предстояло ехать. Хасан был на спортивных сборах, а звонить Хусейну она не стала — опять будет нотации читать.

Поймав частника она, вопреки своим правилам и, наверное, впервые в жизни села в такси на пассажирское сиденье вперед и кинула спортивную сумку назад. Доехав из центра до Старой деревни[16], собрав все немыслимые пробки, нажаловавшись водителю на гаишников, она уже при входе в маленький вагончик на штрафстоянке, обнаружила, что сумку она оставила на заднем сиденье. «Ладно, потом с этим разберемся, телефон и связка с ключами в кармане, это главное».

С гаишниками на стоянке она была более вежлива и даже шутила. Они, уже не в шутку объяснили, что ее машина совсем на другой стоянке, в центре. Бесполезно было на кого-то злиться — вся структура эвакуации и штрафных стоянок была настолько запутана и несуразна, что порой даже сотрудники ГАИ не знали что и как.

Опять поймав тачку, понимая, что деньги остались в сумке на заднем сиденье, «вот скотина, наверное, же увидел сумку, мог бы и вернуться…», она неловко открыла дверь машины и сломала сразу три ногтя. Чувствуя, как закипает, чтобы не сорваться на попавшего под руку водителя, она захлопнула дверь и выдохнула.

Подруга примчалась за ней минут через 20, опять, собирая пробки, они добрались до центра и уткнулись в огромные железные ворота. На звонок высунулась голова, и, ухмыляясь, сообщила, что, теперь им надо поехать на Тереза[17], чтобы поставить печать.

Ехать опять в другой конец города было бессмысленно, потому что, во-первых, штрафстоянка уже закрывалась через полчаса, и они бы все равно не успели, а во вторых в этой стране все решали бумажки, но не со штампом, и это не было ни для кого секретом.

Немного поторговавшись с гаишниками, она, наконец-то, вызволила свой автомобиль.

По дороге домой, стоя на перекрестке, она подумала, что все эти неприятности, в общем-то, только потому-что она сходила на тренировку. Да, так она Хасану и скажет, когда он вернется со сборов.

Загорелся зеленый, и первая машина плавно тронулась, а она, увидав, как справа несется потрепанный «ИЖ каблук», резко затормозила. «ИЖ» пролетел, не останавливаясь, унеся с собой передний бампер ее машины. А резко стартовавший сзади «жигуленок», естественно существенно видоизменил задний. Дедуля из «жигуленка» топтался и вздыхал.

«Боже, сколько ж ему лет, — подумала она и о деде и о его железном коне одновременно, — и что толку сейчас вызывать гаишников, и так все понятно».

Она нащупала под ковриком под пассажирским сиденьем конверт: «На, дедуль, на ремонт тебе хватит», — и поехала дальше. Осколки того, что когда то было бампером, одиноко остались на перекрестке, объясняться она ни с кем не собиралась. Хотелось добраться до дома и зарыться в подушки.

Припарковав машину, она подошла к подъезду и уже почти без удивления обнаружила, что на ключе домофона отсутствовала магнитная таблетка.

«Итак, подводим итоги — сумка плюс документы, два бампера, пять тысяч на штраф стоянке, двести баксов утешить дедулю, три ногтя и ключ от домофона. Сходила на тренировку….».

Она позвонила Хусейну, у которого были запасные ключи. Он подождал, пока она переоденется, и они отправились по клубам, где она под его неодобрительные взгляды, в первый раз в жизни напилась. Уже под утро, вытащив ее с десятого по счету клуба, Хусейн запихал ее в такси и привез домой.

Она горланила Лепса, а он мыл ей голову как ребенку, засунув ее в ванну. И было бы все это ужасно неприлично, что Хусейн моет ее, пока его брат на спортивных сборах, если бы не ледяная вода, льющаяся ей за шиворот, и не вконец испорченная одежда, в которой он ее в эту ванну и посадил. Так он приводил ее в чувство, и через три часа, когда Хасан вернулся домой, она пила чай на кухне и в сотый раз жаловалась Хусейну на прошедший день.