Приют вечного сна

Холодные влажные пальцы легли доктору на шею, заставив его вздрогнуть.

И все же… стоит побороться. Доктор Кон стиснул зубы и резко повернулся.

6

Антон неторопливо шел по коридору. Лицо его было хмурым и озабоченным. Очень подозрительно: сперва у Тучкова пошла носом кровь, теперь вот у доктора… Только идиот не увидит тут связи.

И потом – холодильник. Доктор Кон что-то прячет в холодильнике. Но что там может быть? Наркотики? Оружие? Деньги?

Антон усмехнулся, осознав, в каком бредовом направлении двинулись его мысли. Однако все равно подозрительно: Антон всего лишь прикоснулся к холодильнику, а доктор бросился на него как взбесившийся питбуль. А ведь до сих пор местный эскулап был для программиста образцом хладнокровия и здравого смысла.

Внезапно ему в голову пришла весьма правдоподобная мысль, и Антон замедлил шаг. Может быть, док прячет в холодильнике ту таинственную дрянь, которая находилась в белом контейнере? Вдруг он был с покойным Тучковым заодно?

Антон остановился и нахмурил лоб. Если это так, то… Что сейчас лучше всего сделать? Пойти в кают-компанию и рассказать обо всем командору? Или сперва получить доказательства – ворваться в комнату доктора, осмотреть холодильник, а если там ничего нет, обыскать всю комнату?

Второй вариант показался Антону более правильным. Он уже хотел вернуться к доктору, но, облизнув пересохшие от волнения губы, испуганно замер. Язык наткнулся на что-то мокрое и теплое. Программист потрогал лицо и посмотрел на пальцы. Рука была окрашена кровью.

– Черт… – хрипло проговорил Антон.

Сомнений не было – у него шла носом кровь. Так же, как у доктора Кона. Так же, как у Тучкова. Антон запрокинул голову и вытер лицо рукавом свитера. К своему удивлению, он почти не почувствовал прикосновения шерстяной ткани. Щеки и подбородок онемели, словно ему вкололи дозу новокаина.

Внезапно свет в коридоре замерцал. Потом – замигал. Периоды света и тьмы чередовались с раздражающей скоростью, так что у Антона закружилась голова.

Но вот в коридоре воцарилась полная тьма. Васильев замер, терзаемый неприятными предчувствиями. До его слуха донесся тихий звук шагов. На мгновение лампы снова вспыхнули, и в их коротком и мощном, как судорога, свете Антон увидел светловолосую девочку, идущую к нему из конца коридора.

Свет погас. Зажегся вновь. Теперь девочка стояла всего в пяти шагах от Антона. И снова лампы погасли. Программист попятился, чувствуя, как его спину обдало холодом, – он уже знал, что увидит, когда свет опять загорится. И свет загорелся.

Белокурая девочка стояла прямо перед ним и смотрела на него широко раскрытыми голубыми глазами.

– Виолетта! – выдохнул Антон.

Лицо девочки было белее мрамора, накрашенные помадой губы темнели на нем как раздавленная вишня.

Антон попытался взять себя в руки.

– Этого не может быть, – хрипло проговорил он. – Не может… быть…

Некоторое время Виолетта смотрела на него пустым, немигающим взглядом. Но вот взгляд ее стал осмысленным, а губы приоткрылись, и зазвучал голос, такой глуховатый и тихий, словно доносился до Антона из-за стены.

– У нас есть тайна, – сказала она.

Виолетта улыбнулась, и от ее улыбки по коже Антона пробежал мороз.

– Нет! – воскликнул он. – У нас с тобой нет никакой тайны! Оставь меня в покое!

Виолетта, внимательно и пристально глядя Антону в лицо, протянула руку, и от прикосновения ее холодных пальцев он вздрогнул.

– Идем, – с улыбкой сказала Виолетта. – У меня есть убежище. Помнишь? На пустыре, за хлебозаводом. Старая беседка.

Антон хрипло задышал.

– Оставь меня в покое, – мучительно проговорил он. – Прошу тебя… Если я виноват – прости меня. Но не мучь меня больше.

– Убежище, – повторила Виолетта так, будто не слышала его слов. – Там я могу спрятаться от всех. Ты тоже можешь там спрятаться. Только тебе придется пройти через овраг. Обычно люди там не ходят, боятся бродячих собак. Но если ты дашь собакам овсяное печенье, они тебя не тронут.

Лицо Антона дернулось, как от удара хлыстом.

– Уйди! – рявкнул он. – Что тебе от меня надо? Почему ты меня преследуешь? Думаешь, сам не знаю, что я подлец?

И вдруг Антона прошиб пот. Он обнаружил, что стоит посреди кухни и сжимает в руке огромный разделочный нож.

Когда он успел сюда прийти? И зачем, собственно?

– Не делай этого, – тихо произнесла Виолетта. – Тебе необязательно поступать плохо.

Антон почувствовал гнев. Маленькая уродина опять пытается взять инициативу в свои руки – так же, как тогда, двадцать лет назад.

– Не смотри на меня! – вскрикнул Васильев. – Не смотри, или я…

Он запнулся, подыскивая угрозу пострашнее и повесомей. А потом, не найдя подходящих слов, просто замахнулся на Виолетту ножом.

В ту же секунду девочка исчезла.

Антон облегченно вздохнул. Но облегчение длилось недолго. На ворот Антону снова закапала кровь. Глаза его налились кровью, а в душе клокотала яростная, беспредельная, требующая немедленного выхода злоба.

7