Прикамская попытка – 2

Сормов сдержал слово, в начале октября мы начали обкатывать два пароходика, винтовых, естественно. Клаас, в отличие от немцев, очень интересовался паровыми судами и заявил, что судёнышки по спокойной волне дают шесть узлов, что вполне достаточно для каботажного плаванья. Однако, полезной нагрузки получалось крайне мало, две-три тонны, если груз компактный. По объёмы выходило меньше двух кубометров, остальные помещения занимали машины и запас угля. Вся команда, кроме кочегаров, вынужденно оказалась на палубе. Хорошо, мы сразу застеклили рубку, но, для перевозки людей пришлось установить тенты от дождя. Пока вооружать эти пароходы, больше похожие на буксиры, было нечем. Но, Сормов, наш главный конструктор, обещал к весне спустить на воду три парохода, с более мощными машинами и втрое большим водоизмещением. Известия о выходе к Белому Камню огромного каравана переселенцев мы получили, едва сошли на берег с испытания пароходов. Все промокли до нитки, погода была паршивая, да ещё волна в пару баллов. Вроде мелочь, но для небольшой посудины и этого хватило. Почти бегом мы втроём — я, Клаас и Николай, забежали в жарко натопленную избу-сторожку у причала. Там дремал караульный стрелок, гревший на печи давно вскипевший чай с лимонником.

— Пей, бачка, чай, — угощал нас стрелок, пока мы развешивали сырую одежду на горячие стены печи, — однако, радист приходил, записку оставил.

— Наконец-то, — вырвалось у меня после прочтения, — большой караван прибыл. Успели до ледостава, молодцы. Всё, Коля, будет у нас счастье. Десять паровых машин привезли из Барнаула, шесть станков новых, это явно Кожевников постарался, не считая всякой всячины. А народу сколько, шестьсот с лишним человек, вот это дела. Так нам придётся вокруг Владивостока деревни обустраивать.

— Я поеду принимать груз, — решительно отодвинул кружку с чаем Николай, — кабы чего в машинах не поломали.

— Герре Андрей, — встал Клаас из-за стола, нелепо смотревшийся в исподнем, — прошу дозволения отправиться в Белый Камень, для пробного плаванья парохода.

— Молодец, разрешаю, — я тоже встал и пожал руку Ван Дамме. Едва не рассмеялся, представив нас со стороны. Один в трусах, другой в подштанниках, однако, встаём и едва не щёлкаем каблуками.

— Николай Иваныч, — развернулся я к Сормову, — ему разрешаю, а тебе нет. Постой, не возмущайся. Посуди сам, не меньше месяца придётся плыть туда и столько же обратно. Ты же от безделья с ума сойдёшь, а насчёт паровых двигателей зря переживаешь. Если их могли сломать, то давно сломали в горах, помнишь, какие там дороги. При перевозке по Амуру повредить их больше, чем на повозках, не смогут при всём желании. Так, что, увы, мы с тобой будем работать, а Клаас ходить на судах по морю и рекам. В этом наша сермяжная правда.

Наутро, едва мы проводили два парохода на север, дурные предчувствия испортили мне весь праздник ожидания переселенцев. Обходя широко раскинувшиеся стройки, многие из которых подводили под крышу, а на некоторых начали выдавать первую продукцию, я не переставал думать о своих предчувствиях. Сначала я подумал, что дело касается осенних штормов, которые могут разметать наши сараи и дома, но убедился в их защищённости от прямых шквалов со стороны моря. Затем возникла мысль о возможности восстания пленных китайцев, весь остаток дня я обходил их казармы и разговаривал с мастерами, надзирателями из числа первой волны бывших пленников. Вроде, всё обстояло нормально, пленники рвались изо всех сил проявить себя, даже две драки вышли из-за разбирательства, кто лучше работает.

— Ишь ты, просто стахановцы какие, — не удержался я, услышав рассказ, про то, как Ли Чунь подрался с Сянь Жунем. — Пора вас крестить, замучаемся с такими именами, вот прибудут попы из каравана, сразу и начнём.

— Зачем нас крестить? — насторожился Ма Вань, — мы хорошо работаем, мастера хвалят.

— Окрестим, станете русскими, — другого объяснения я не придумал так сразу, — сможете строить себе отдельные дома в городе и своё дело заводить, работников нанимать.

— Это не очень больно? — в духе Незнайки поинтересовался китаец.

— Совсем не больно, — сдерживая смех, я распрощался с ним. На китайский бунт можно не рассчитывать, по крайней мере, пока держим высокую зарплату.