Приказ

Татар невозмутимо приделал лямку и продолжал упаковывать оставшиеся вещи. Найдя пачку сигарет, он жадно затянулся.

— Что ж, стреляйте, — небрежно бросил он, — но только не тяните, я не люблю неопределенности.

Марошффи поднял дуло пистолета еще выше, он целился солдату прямо в сердце.

— Разве ты не боишься? — спросил он.

Проводник презрительно усмехнулся:

— Это вы боитесь, господин капитан, а не я! — Он опять закинул себе на плечи рюкзак, а потом тоном, не терпящим возражений, бросил: — Нам пора идти!

И они пошли молча, устало шагая, тяжело опираясь на палки.

— Вы только посмотрите, вон там Альпы! — вдруг закричал Татар, потом резко втянул носом воздух. — Как только солнце сядет, упадет страшный туман! Надо торопиться! — Он почти не обращал внимания на то, успевает ли за ним капитан.

Марошффи совершенно утратил реальное ощущение времени. Непривычные физические усилия лишили его сил. Минуты теперь ему казались часами, постоянные перепады давления туманили сознание. Он выбросил пистолет, потом накидку, фуражку и пояс. Ему хотелось сбросить с себя все и лететь, подобно птице, паря над глубокой пропастью.

Татар не обращал на офицера никакого внимания, он всматривался в полумрак, прикидывая, хватит ли им времени, для того чтобы добраться до крепости, прежде чем на землю опустился туман. Он ускорил шаг и наконец вскоре увидел крепость. Им оставалось только перейти по длинному узкому деревянному мостику, чтобы попасть на пятачок местности прямо перед крепостью.

— Ну, кажется, добрались! Наконец-то! — У Петера даже голос слегка сорвался. — Сейчас я покажу класс! — Он бегом пронесся по мостику.

Марошффи следовал за ним по пятам, и, когда они оказались на открытом пространстве, откуда-то с вершины Монте-Граппы раздался первый залп.

— Бегом! — закричал капитану Татар.

Когда они были в трехстах метрах от крепости, прозвучал новый залп.

— Ложись! — крикнул Татар по-немецки. — Похоже, эти мерзкие макаронники нас заметили! — зло проговорил он. — Теперь слушайте меня внимательно: как только разорвется снаряд, выждите несколько секунд, а потом мчитесь вслед за мной. Когда я упаду на землю, вы тоже падайте. Ни о чем не спрашивайте, просто делайте то же самое, что и я!

Татар шел к задней части стены, окружавшей крепость, считая, что она заслонит их от обстрела. Идти прямо к входу в крепость было намного опаснее. Однако пространство перед крепостью было завалено каменными глыбами, стволами деревьев, наполовину разложившимися трупами животных, всевозможным, искореженным до неузнаваемости железным хламом, изрыто окопами и рвами. Все это мешало продвижению. Падать было очень опасно: можно сильно пораниться.

У них уже не оставалось времени на то, чтобы разговаривать, они боролись за жизнь и потому неслись сломя голову. Марошффи поразился: в нем за несколько мгновений произошли невиданные изменения — исчезла усталость, пропало тупое, патологически равнодушное безразличие к жизни. Он опять стал изо всех сил цепляться за нее. Капитан вскочил, бросился бежать. Раздался взрыв. Марошффи опять упал, потом поднялся и побежал вперед. Они оказались на совершенно открытом пространстве, до стен крепости было рукой подать. Так им, по крайней мере, казалось. Каждому даже почудилось, что из чрева бетонного чудища кто-то машет им рукой.

«Черт подери, что за дьявольщина? Чего они хотят нам показать на таком расстоянии?» — подумал Марошффи.

— Давай назад! — дико заорал в это мгновение Татар. — Посмотрите туда!

Почти над самой их головой, где-то в вышине, огромный кусок скалы отделился от горы, перевернулся в воздухе и сначала очень медленно, а потом быстрее и быстрее покатился вниз, сметая все на своем пути.

Капитан и Татар, не теряя времени, кинулись бежать в обратном направлении, не обращая внимания на разрывы вражеских снарядов. По счастью, громадный каменный осколок, катящийся по наклонной плоскости и увлекший за собой лавину камней, миновал их. Только тогда, когда вся эта каменная масса обрушилась на бетонные казематы крепости, они наконец осознали, что произошло. Когда все было кончено и умолк страшный гул, они все еще лежали, тесно прижавшись друг к другу, в нескольких шагах от деревянного мостика. Теперь здесь уже не было ни офицера, ни солдата. Остались только два человека, благодарные провидению за свое чудесное спасение.

Хриплым от волнения голосом Татар произнес:

— Грязная работа… Но итальяшки ее сделали как надо… Итак, крепость больше не стоит на нашем пути…

Марошффи непроизвольно продолжал судорожно сжимать кисть руки Татара. Он вцепился в нее намертво, как утопленник хватается за спасающего.

Татар гораздо быстрее пришел в себя, почувствовав, как заболела рука, которую с такой силой сжимал капитан.

— Да отпусти же наконец меня, черт побери! — выругался он.

Между тем начало темнеть…

*