Приказано соблазнить

Казалось, глаза Луизы неотрывно следили за Тиффани, пока той представляли обслуживающий персонал. К счастью, процедура не затянулась надолго, и вскоре Ризард и носильщики несли вещи наверх, в галерею с колоннами, что полукругом раскинулась над огромным входом. Приведя гостью в Садовую комнату, Ризард пояснил извиняющимся тоном:

— Это гостевое крыло, и в нем открыта только эта комната. Но офис оборудован здесь. — Перейдя через коридор, он толкнул двустворчатую дверь и показал на гостиную, где стояла офисная мебель и чудесный винтажный письменный стол. — Надеюсь, у тебя не будет проблем с работой?

— У нас международная компания, и я работала все это время из дома. Преимущество жизни отшельника заключается в том, что никто не требует от тебя являться… Мой зонтик! — вскричала Тиффани, увидев раскрытый стеклянный купол перед окном. — Ты же сказал, мы проспали аукцион.

— Я зарезервировал его еще до ухода из клуба.

Тиффани закрыла глаза и медленно закружилась, представляя, как разноцветные лучи ложатся на лицо. Казалось, она чувствует цвета.

— Ты балуешь меня, — упрекнула она Ризарда.

— Я хочу тебя порадовать. Ты рада?

Тиффани открыла глаза, и первым, что она увидела, была статуя Луизы. Прекрасное настроение испарилось, точно его и не бывало. Сложно избавиться от ощущения, что Ризард поставил на лужайке памятник бывшей невесте.

— Тиффани? — послышался голос мужчины совсем рядом.

— А ты где будешь? — спросила она, направляясь обратно в спальню, где окна выходили на реку.

— Слишком далеко от тебя, — ответил он.

— Почему? Будешь скрываться от охраны? Или это они ревностно следят за тем, чтобы чужестранка не проникла в кровать президента?

— Древние законы.

— М‑м‑м… — Тиффани постаралась скрыть разочарование. — Хотя, если бы наш президент водил домой подружек, ему бы тоже не сошло с рук.

Вздернув подбородок, она кивнула на дверь и сказала:

— Эта дверь запирается?

— Остроумно, — сухо ответил Ризард. — Но я не могу.

— А я не знаю, о чем ты подумал, — озорно произнесла девушка. — Просто если я буду спать одна, мне нужно ощущение безопасности.

Уверенность в себе, с таким трудом обретенная, вновь пошатнулась при мысли о том, что Ризард отвергает ее, потому что не может переступить через преданность Луизе.

— А ты и не будешь одна.

— Мне тоже полагается охрана?

— Тогда я точно не смогу спокойно заснуть, — произнес Ризард с улыбкой. — Нет, я буду с тобой ночью. Но сейчас нужно поднять флаг. Возвращаясь из долгих отъездов, я непременно соблюдаю эту традицию. На площади собирается много людей, они наблюдают за церемонией, и это поддерживает в них веру в мою преданность. Поэтому, если ты согласишься ко мне присоединиться, я буду благодарен.

Ну вот, с нарастающим ужасом подумала Тиффани, очередной кошмар — появление на публике.

— Что‑то не так?

— Просто хотела проверить кровать на прочность, но, видимо, придется подождать, — соврала она.

Однако Ризарда было не так‑то просто провести.

— Люди будут у ворот, так что не переживай, вблизи они тебя не увидят.

— Ну и прекрасно.

Полчаса спустя Тиффани стояла под жаркими лучами солнца в огромной шляпе, закрывавшей лицо, и с восторгом и гордостью наблюдала за Ризардом, приносящим присягу на флаге. Со слезами на глазах девушка смотрела, как он отступил от флага, повернулся и отдал честь статуе Луизы, прижав пальцы к губам и послав ей воздушный поцелуй. И в этот же момент острая боль пронзила сердце Тиффани. Не столько сам жест поразил ее, сколько выражение боли на лице президента.

Инстинктивно Тиффани потянулась к Ризарду, желая успокоить его, и тут же почувствовала, как он напрягся. Поймав ее руку, он осторожно, но решительно отвел ее от себя.

— Когда я спросила тебя про татуировку, ты не сказал…

— Я знаю, — перебил Ризард, отходя на шаг назад. — Мне трудно об этом говорить.

— Конечно, — с трудом вымолвила Тиффани. — Мне жаль.

— Я больше не хочу проходить через это. Любить вот так сильно и потерять — нет, никогда больше! — выдохнул он, бросая на Тиффани полный тревоги взгляд.

Она пошатнулась, словно от удара, понимая скрытый смысл: никогда больше он не позволит себе полюбить кого‑то.

Развернувшись, Ризард склонил голову — словно поклонился по направлению к воротам. И тут только Тиффани увидела людей — человек пятьдесят в общей сложности, стоявших, прижавшись к железным прутьям. Они видели все — в том числе и ее унижение. Никто не аплодировал и даже не махал рукой. После нескольких минут молчания толпа медленно начала расходиться.

Даже они знают, что Тиффани здесь не место.

Вернувшись во дворец, Тиффани вновь посмотрела на портрет соперницы — сложно понять, то ли победоносная улыбка играет на ее губах, то ли мелькает в глазах сочувствие. К счастью, долго размышлять над этим не пришлось, потому что работа не ждала.

Забавно, однако. После катастрофы и мучительного периода восстановления она превратилась в озлобленного зверька и искренне поверила в то, что жизнь кончена, но Ризард доказал, что это не так. Он раскрыл ей значение счастья.