Приказано соблазнить

Раздался щелчок и отворилась дверь — вошел Ризард, который явно все слышал, потому что лицо его потемнело. Брат произнес:

— Эти уловки не для таких, как ты, ты слишком умна.

Тиффани бросилась в атаку:

— А может, ты ошибаешься, и я слишком слаба и отчаялась? Тебе не приходило в голову, что я была бы благодарна любому знаку внимания со стороны мужчины.

Краем глаза она заметила, как Ризард сложил на груди руки и угрожающе произнес:

— Неужели это так?

— Я так и знал, — сказал тем временем Крис. — Он тобой воспользовался.

Тиффани прерывисто вздохнула, задетая до глубины души. С самой катастрофы они все намекали ей, но не осмеливались говорить начистоту: она недостойна мужского внимания. Она метнула на Ризарда взгляд, полный ярости и ненависти.

— Спасибо, Крис, — выдохнула она. — Спасибо, что дал мне понять, что никоим образом этот человек не мог по‑настоящему увлечься мною. Я же теперь разбитая, никому не нужная рухлядь после того, как утратила внешнюю привлекательность. Стыд мне и позор! Мама наверняка заперлась у себя?

Ответом было молчание. Тиффани не осмеливалась поднять глаза на Ризарда.

— Я не говорил этого, — тихо возразил Кристиан.

— Но это так. Скажи‑ка мне, сколько раз ты уезжал из дома, чтобы тайком провести их с понравившейся девчонкой? Сотни! И сколько раз тебя привлекали к ответу? Никогда. А мне не дозволялся даже невинный поцелуй, потому что нужно было заботиться о репутации — не только своей, а всей семьи, включая Поли.

Кристиан выругался.

— Ну ладно, я понял. Пожалуйста, налаживай личную жизнь, но почему именно сейчас? И потом, что, непременно нужно было выбирать этого мужчину?

— Ты ведь не рассказал родителям?

— Я не знаю, что думать, Тиффани. Это так не похоже на тебя.

— А когда у меня был хоть один шанс побыть собой? — крикнула девушка. — Я была дочерью своего отца, невестой Поли, новобрачной в бинтах — черт возьми, я уже взрослая, побывала замужем и даже стала вдовой. Почему мне нужно оправдываться?

— Ты права, Тиффани, извини.

— Что, все плохо? — спросила она, опустив голову. — Может, поговорить с ними или лучше подождать?

— Они тоже пока не знают, что думать. Но они не хотят, чтобы ты снова когда‑либо пострадала. Так у тебя там все серьезно?

Украдкой взглянув на своего молчаливого зрителя, Тиффани увидела, что он уже не кажется таким раздраженным.

— Нет… не то чтобы очень, — пробормотала Тиффани.

Кристиан вздохнул.

— Прости, а ты что, каждую свою подружку, с которой переспал, тащил под венец? — резко отреагировала она.

— Ага, то есть дошло до постели.

— Пока, Крис, — раздраженно сказала Тиффани. — Мне все равно, что ты скажешь маме с папой.

Нажав на кнопку, она швырнула трубку на кровать, а сверху для верности положила подушку и ударила по ней кулаком от отчаяния.

— Я обычно не очень‑то переживаю на счет того, что обо мне скажут, но когда тебя осуждает семья, это ужасно. — Подняв глаза на Ризарда, она вдруг не нашла в нем ни капли порицания — лишь, казалось, интерес.

— Ты знала, что они не одобрят твой поступок, потому и расстроена.

— Ты тут ни при чем. С кем бы я ни переспала, реакция была бы такой же. Хотя, надо признать, ситуация усугубляется тем, что они сами меня послали на эту встречу.

Тиффани закрыла лицо ладонями.

— На меня это действительно не похоже, Ризард, не стану их обвинять в беспочвенных тревогах.

— Будь осторожна, дорогая, они твои родители, не стоит их осуждать. Кроме них, у тебя нет никого роднее.

— Ты меня порицаешь после всего, что случилось? — с вызовом спросила Тиффани, поднимая голову.

— Просто предлагаю тебе поучиться на моих ошибках, а не на собственных.

— Ты не одобрял своих родителей?

— Я злился на них за то, что они отослали меня так далеко от себя, от дома. Чувствовал себя отвергнутым.

Понимая, что Ризард открывает наболевшее, Тиффани почувствовала жалость — как, должно быть, одинок он был и потерян. Внезапно под подушкой завибрировал телефон. Хмыкнув, девушка взяла его и направилась к двери, бросив:

— Вообще, я хочу переодеться. Слишком жарко в длинных штанах.

Мужчина закрыл дверь, но и не подумал выйти, явно намереваясь смотреть. Черт, у нее мурашки бегут по телу от одного только его присутствия. Перебрав платья и блузки с длинными рукавами, Тиффани вытащила крохотный сарафанчик, который осмелилась бы надеть, только оставшись в одиночестве. Ярко‑розовый, зеленый, желтый — можно надеяться, этот цветовой винегрет отвлечет внимание от шрамов.

Бесцеремонно стянув с себя одежду и бросив на пол лиф, Тиффани надела платье и приладила тонкие лямки на плечах. Затем, расправив юбку, повернулась к любовнику.

— Чудно, — произнес он. — Иди сюда.

— Ну уж нет. Где обещанная еда? Мы, кстати, пропустили ланч.

— Это потому, что я удовлетворял другой голод, — задумчиво произнес Ризард, положив одну руку на щеколду, а другой поглаживая ее ягодицы.

Тиффани покраснела и вышла на палубу, где был накрыт стол и прохладное вино дожидалось своего часа. Ризард отодвинул стул для дамы и попросил помощника закрыть зонтик.