Приказано жениться

— Хорошо, — оборот прошел даже легче, чем ожидал Григорий.

Все запахи и звуки сразу стали отчетливее. Рыжеватый волк затрусил рядом с подполковником, то и дело прижимая нос к земле.

Далеко позади остался дворец, где все еще шумели люди. Карту падали на стол и звенело золото. Но это уже не трогало. Знакомый запах: тяжелый и резкий — заставил волка вздыбить шерсть и глухо заворчать. Подполковник аккуратно опустил ладонь на холку зверя, намереваясь успокоить, но тот мотнул головой и резво потрусил вдоль аллеи к воротам, затем резко взял вправо и остановился у раскидистого дуба, чьи ветви нависали над забором.

Вздохнув, волк отряхнулся и вновь перекинулся в человека.

— Полезем аль через ворота? — поинтересовался Белов у командира.

— Через ворота… толку-то… — пробурчал тот. — Наверняка убег твой волкодлак к воде.

— Может по берегу пойти? Где-то ж вылезет? — предложил Григорий, с тоской вглядываясь в кромку залива, над которой уже начинала расползаться розовая полоса рассвета.

— А как по отмелям и до Питрсбурха пошел? — Бутурлин махнул рукой. — нет, Гриш, опять он нас провел… Давай обратно… когда пост сдашь, приходи, покумекаем, как этого зверя ловить.

— А… — преображенец заколебался. — Иван… он…

— Уходил я, Ванька жив был… сколько протянет — не знаю… вся грудь разодрана, но дышал… Ему бы ведьму сильную, яд из крови вытравить. Да где ж ее взять… Анна Михайловна моя в Питерсбурхе. Я, конечно, за ней пошлю, но сам понимаешь…

— Понимаю. Пойдемте, Александр Борисович, мне посты расставить надо.

В тяжелом молчании оба направились обратно ко дворцу.

Глава 11

Весь день Настя просидела во фрейлинской. Гнев от разговора с Беловым сменился стыдом, и девушка уже жалела, что затеяла разговор с гвардейцем.

Каждый звон колокольчика заставлял нервно вздрагивать. Новоявленная фрейлина боялась, что Головина догадается, кто виновница всех бед, и пожалуется Елисавете Петровне.

Наконец, Дарья известила, что государыня изволила отправиться в Монтплезир, почивать перед ужином.

— Наконец-то! — выдохнула Варя. — Поздно она сегодня.

— У нее посол франкийский… как начал носом шмыгать, да про свою простуду рассказывать, так и не отлип. Даже провожать пошел, — фыркнула Даша. — Алексея Григорьевича с досады аж перекосило!

— Не дай бог, попадется кто под руку, — вздохнула Варвара. — Помнишь, как он егеря своего кнутом исхлестал, когда по зайцу промазал?

— Может еще франк отстанет. Елисавета Петровна отваживать умеет! — Дарья взглянула на притихшую Настю, — Настасья, а ты чего затаилась?

— Да так… непривычно все, — солгала та, не желая посвящать фрейлин в свои дела. — Голова кругом идет.

— Ничего, привыкнешь! — отмахнулась Варя. — Я по первости тоже робела! Все больше в углах сидела, да на государыню глаз не поднимала, потом пообвыклась. Да ты не бойся, Елисавета Петровна только с виду сурова!

Настя только улыбнулась в ответ на признание фрейлины. Для нее самой императрица представлялась слишком грозной и могущественной фигурой. Императрица уже доказала, что легко может изменить судьбу своей подданной, и теперь Настя надеялась лишь на то, что вскорости уедет от императрицы.

***

Елисавета Петровна проспала до самого ужина. Вернее, ужин подали лишь тогда, когда государыня проснулась и изволила нарядиться.

Платье пришлось подавать три раза. Первое было слишком пышным, второе — слишком расшитым золотыми нитями. Наконец, государыня выбрала розовое, с пеной кружев на рукавах.

Причесывала императрицу Дарья. Она мастерски уложила светлые локоны и скрепила их гребнями с эмалью и драгоценными камнями.

Рассумовский, развалившись в кресле, наблюдал за прихорашиваниями царственной любовницы. Настя слышала, что многие знатные дамы по подобию стран европейских пускают в будуары мужчин, но все равно девушке было неловко от того, что мужчина находится в комнате и смотрит на полураздетую государыню.

Наконец, приготовления были закончены и все вновь направились в Большой дворец, где у парадной лестницы её императорское величество уже ожидал франкийский посол.

Обменявшись любезностями, маркиз примкнул к свите императрицы. Одни из сопровождающих его людей подошел к Насте и поклонился.

— Вы позволите мнесоставить вам компанию на сегодняшний вечер? — спросил он с явным акцентом.

Девушка не успела ответить, когда Дарья пихнула ее локтем.

— Не смей отказываться, — прошипела она. — Государыня по головке не погладит. И полюбезнее будь, все ж посольский он!

Пришлось улыбнуться и грациозно кивнуть. Франк обрадовано залепетал что-то на своем, потом замолчал, сообразив, что девушка не понимает его и продолжил глупые комплименты уже на русском.

Настя молчала. Прекрасно понимая франкийскую речь, спасибо матери Марии, девушка знала, что все слова — пусты, и приличной девице не стоит поддаваться обаянию напевной речи, тем более при императорском дворе. Франк все лепетал и лепетал, складывалось впечатление, что молчание спутницы радует его больше, нежели любая фраза. Насте оставалось лишь молчать и улыбаться. Уже входя в столовую, девушка заметила Белова, замершего на карауле у дверей.