Приход Русской Православной Церкви в России и за рубежом. Материалы к изучению приходской жизни. Выпуск 4. Приходы Америки

При Знаменском синодальном соборе есть сестричество, которое помогает настоятелю. Настоятель у нас митрополит. Сестричество помогает в организации трапез, в уборке храма, в благоукрашении. И управляет всем этим старшая сестра, наряду с так называемым старостой. Староста – это в полном смысле помощник настоятеля. У нас все богомольцы и паломники. Прихожане как таковые у нас есть, но по сути они не могут участвовать в руководстве.

Интервьюер: Существует ли приход не столько в юридическом смысле, как некая единица в управлении, в административных взаимодействиях со священноначалием, а как община верующих, более или менее постоянная?

Иеромонах Евтихий: Да, тут с 2007 года была такая общность людей. Но после объединения (РПЦЗ с РПЦ), я бы сказал, что сейчас эта община разделена между двумя соборами – Свято-Николаевским и Синодальным. Тут расстояние два квартала. Поэтому эта община ходит и туда, и сюда.

Интервьюер: То есть нет какого-то закрепления между этими двумя храмами? Чтобы было, что одна община – это Николаевский собор, другая – Знаменский?

Иеромонах Евтихий: Я бы сказал, что существуют более постоянные прихожане и, так сказать, «общие». И туда, и сюда ходят.

Интервьюер: Несли говорить о «прихожанах» Вашего кафедрального собора, то что бы Вы могли о них сказать? Кто они, те, кто постоянно посещают именно Ваш собор? И те, кто курсирует между двумя кафедральными соборами? Что бы Вы могли сказать о них с точки зрения профессионального статуса, половозрастных характеристик, характеристик их социального положения, к какому классу общества их можно было бы отнести?

Иеромонах Евтихий: Ну, оба наших собора содержат потомков русских, в том числе американцев, которые даже не говорят по-русски, но русские по происхождению. Большая часть наших людей после объединения 2007 года перешла в раскол или вообще в никуда, к грекам, многие даже заходят в католические храмы. В общем, разочарование…

Интервьюер: А сколько потеряли?

Иеромонах Евтихий: Очень много. Мы фактически не можем содержать это синодальное здание. Потому что жители Манхэттена – очень богатые люди, а теперь у нас их больше нет. А большую часть теперь составляют представители последней, это 1990-х годов, волны эмиграции, вновь приезжие. Практически на них сейчас держится вся Русская Зарубежная Церковь. А сейчас, по-моему, из России уже нет притока этих людей. Но, тем не менее, чем хорошо, например, в патриарших приходах? Там потомки революционной волны, и почти все они на английском языке говорят. А вот в Русской Зарубежной Церкви люди хотят сохранять богослужебный язык церковнославянский и в проповеди русский. Делать русские детские лагеря, учить детей, взрослых русскому языку. Остальная часть ходит и в Свято-Николаевский, и к нам. Скажем, процентов 85. И 15 % таких постоянных.

Интервьюер: А кто эти постоянные 15 %?

Иеромонах Евтихий: Ну, это жители Манхэттена, Квинса, Нью-Джерси, те, которые тут живут всю жизнь.

Интервьюер: А они – представители какой волны?

Иеромонах Евтихий: Это потомки волны эмигрантов послевоенного времени, 1940–1950-х годов. На мой взгляд, отсутствие взаимопонимания с иерархами Американской Православной Церкви и существующее разделение между патриаршими приходами и Русской Зарубежной Церковью, то есть присутствие трех направлений русской традиции, здесь, в северных штатах, и в Канаде в том числе, абсолютно не нужно. Нужно объединить все эти три юрисдикции. Это была бы Северо-Американская Православная Церковь. Потому что Южная Америка – это уже другая реальность.