Приход Русской Православной Церкви в России и за рубежом. Материалы к изучению приходской жизни. Выпуск 4. Приходы Америки

Игуменья Христофора (Матичак): Мои дедушки и бабушки с обеих сторон родились в Галиции – это область между Украиной и Польшей. Сейчас это территория Польши. Они приехали в Америку в 1900–1905-х годах. Скорее всего, в Европе они были членами униатской церкви[31]. Я точно не знаю, но в Америке они считались православными. Они встретились в Нью-Йорке, полюбили друг друга и поженились, до этого они не встречались. Потом они стали искать работу и переехали в Пенсильванию. Мои родители и я родились в Пенсильвании. Мы жили в маленьком городе, мы знали всех наших соседей, мы ходили в церковь, знали священника, а он нас. Это была нормальная и здоровая жизнь. В церкви службы проводились на словацком языке, поэтому сейчас, когда мы используем этот язык на наших службах, я всегда вспоминаю детство.

Мой брат священник. Если бы я была мальчиком, я бы тоже была священником, это было бы естественно, потому что любимое мое место – церковь. Но я не мальчик, что же мне делать? – думала я. Поэтому я пошла в университет, стала изучать психологию с тем, чтобы найти работу. Так как мне больше всего нравилось ходить в церковь, я начала петь в хоре, руководить хором, заниматься с детьми, этого требовало мое сердце…

Я всегда говорю, что Господь хороший экономист, он ничего не делает впустую, поэтому работа, которую я получила, заключалась в том, что я много путешествовала по Пенсильвании из города в город. Один из городов назывался Эллвуд. Я знала, что здесь есть монастырь, потому что когда он начал действовать, мне было 16 лет, но я никогда его не посещала, я никогда не видела православных монахинь. И однажды, когда я была в этом районе, я позвонила по телефону в этот монастырь и спросила, когда у них служба, хотела посетить ее. Это было в пятницу, 7 часов утра. Я приехала рано, до 7 часов. Монастырь был очень маленький. Я не могла понять, где церковь, где вход, где дверь, поэтому села в машину и стала ждать. В этот момент я увидела несколько монахинь, как потом выяснилось, из Румынии. Я не знаю, есть ли такая традиция в России, но одна из монахинь шла вокруг церкви и стучала деревянным молоточком по деревянной доске. И она шла вокруг и будила всех остальных. Я никогда не видела такого, и я стала наблюдать. Перед моей машиной оказалась монахиня и начала стучать молоточком. Она остановилась перед моей машиной, чтобы перекреститься. Потом посмотрела на меня с огромной улыбкой. У нее было очень много золотых зубов, я никогда не видела такого, мне было очень интересно. Когда я все-таки нашла, где церковь, я вошла в храм. После службы они пригласили меня на завтрак. Я провела там где-то час и уехала. Но я все время думала об этом.

Это было очень похоже на влюбленность. Это похоже на то, когда встречаешь кого-то, и тебе хочется видеть его снова и снова. Но это была не любовь к человеку, а любовь к этой монастырской жизни. Вот моя история.

Я где-то еще в течение двух лет посещала этот монастырь, а потом приняла решение прийти насовсем.

Интервьюер: Как давно произошло это событие, когда Вы пришли в монастырь и остались здесь?

Игуменья Христофора (Матичак): Ой, это еще одна смешная история. Где-то в течение двух лет я совмещала свою работу и визиты сюда. Моя работа оплачивала мои визиты и мою машину. И как-то получилось так, что на одни из выходных я смогла здесь остаться. Мне очень здесь нравилось, я чувствовала себя как дома. Но здесь было очень много монахинь, которые приехали из Румынии, они помогали матушке Александре[32]. Матушка Александра была 10 лет одна. Она очень старалась, чтобы американские женщины пришли в монастырь и остались здесь, но они не очень понимали, что значит монашеская жизнь. И она часто говорила, что очень сложно научить тому, что люди не видят. Потому что у нас не было такой системы монастырей в Америке. У нас были мужские монастыри, но в основном для священников, поэтому не было возможности видеть монашескую жизнь. Поэтому 10 лет матушка Александра была одна, а потом приехали наконец-то три монахини из Румынии. Одна из них была матушка Апполинария, другая – матушка Венедикта[33], которая впоследствии была второй игуменьей монастыря. Когда она приехала в Америку, ей было 59 лет. Третья монахиня была матушка Гавриила[34]. Она сейчас в монастыре в Мичигане. Когда я начала посещать этот монастырь, то мне было 26–27 лет, и они были просто счастливы, что американка приехала сюда и что она что-то хочет знать про эту церковную жизнь… Они были ко мне очень терпеливы… Ведь американцы очень свободолюбивы, и я приезжала сюда каждый месяц на четыре дня, а через четыре дня мне хотелось уехать. Я размышляла, смогу ли я остаться и быть здесь каждый день всю мою жизнь? Это был большой вопрос! Более того, так как тут были в основном румынские монахини, встал вопрос о культуре, потому что я должна была жить не с американскими монахинями, а с румынками.