Приключение Арчибальда Д'энуре: в поисках Фиала

Хор одобрительных голосов гостей не возымел успокаивающего действия.

– Нет… я… я, не мог… – вновь повторил он еле слышно. Его огромная грудь вздымалась, но воздуха катастрофически не хватало. Ему нужно выйти на воздух, уйти от этого места как можно скорее; ускакать, убежать, уползти, если других возможностей не будет. Дальше! Как можно дальше от этого кубка и от того позора, что он навлек на себя убийством своего наставника. Тог’рек вскочил и направился к выходу из шатра.

– Постой, Верховный Вождь, ты куда?! На завтра же назначена осада?! – спросил кто-то из гостей.

– Не будет никакой осады! – рявкнул он.

– Как не будет?! – ему перегородил дорогу один из вождей. – Что все это значит?

– Я сказал, не будет никакой осады, – Тог’рек был готов силой проложить себе дорогу к выходу.

– Что значит, не будет?! Мы через столько прошли, стольких потеряли, и все зря?!

– Вот именно! У меня год назад погиб сын! И что?

Вопросы полились со всех сторон, перетекая в оскорбления и угрозы, но Тог’реку было все равно. Он с силой оттолкнул вождя и тот кубарем покатился, сбив еще несколько человек. Тог’рек помчался, не разбирая дороги к выходу, что послужило сигналом к действию для других вождей. Они цепляли его, выплевывая оскорбления прямо в лицо, в попытке остановить, но все это было бесполезно. Чем ближе он был к выходу, тем ожесточеннее сопротивление ему оказывали: к середине пути его били кулаками, а под конец он уже стал чувствовать, как в его плоть стали впиваться кинжалы и ножи. Тог’рек отбивался руками, но силы покидали его. Выход! Туда и только туда. Неважно убьют они его или нет: он заслужил смерть, когда собственными руками убил своего наставника. Он хотел лишь в последний раз увидеть свет солнца и вздохнуть свой последний глоток свежего воздуха.

Силы покидали его м сопротивляться множеству ран было тяжело. Собрав их не многочисленные остатки, он в последнем яростном движении рванул к выходу, сбивая толпу, преграждавших ему путь к свободе. Последнее, что он увидел, была яркая солнечная вспышка, а после, он потерял сознание.

Глава 18.

Арчибальд открыл глаза: что-то было не так. Он не мог сказать, что именно, но странно чувство неправильности происходящего не покидало его. Он сел и оглядел свою комнату: ничего странного не было. Все предметы стояли на своем месте, все было именно так, как и должно было быть.

– Что-то не так, господин Д’Энуре? – спросил Брас.

– Нет, все в порядке.

Арчибальд снова лег на кровать и закрыл глаза, но забытье сна все никак не приходило. Он лежал с закрытыми глазами, обдумывая свою жизнь. Вместо семи лет он прожил еще двадцать два; неплохо, для поехавшего старика. Он достиг всех своих целей, так что ему нечего стыдиться или бояться. Арчибальд лишь надеялся, что Мать-Богиня будет довольна проделанной им работой. Но странное чувство не испарилось, даже наоборот: тревога усилилась.

Он открыл глаза, уставившись в белоснежный потолок. Его кончики пальцев ощутили мелкие крошки, что остались в его кровати. Арчибальд удивился: у него не было привычки принимать пищу в кровати. Он взглянул на свои пальцы, но ничего не увидел. Тем не менее, ощущение крошек или крупиц песка на кончиках пальцев не пропало. Д’Энуре сел на краю кровати и закрыл глаза: его уверенность, что песчинки ему не кажутся, усилилась.

Арчибальд пару раз взмахнул рукой, думая, что это его разум в очередной раз с ним играет. Стоило подняться и чем-нибудь себя занять, пока совсем с ума не сошел. Например, открыть еще окно, а то запах этих цветов стал слишком сильным. Три белых цветка чуть качнулись, будто бы подтверждая его слова.

Четвертый еще не распустился и бутоном свисал с хиленькой ножки. Арчибальд был уверен, что его стоит обрезать – цветок не жилец, но садовник сказал, что сделает это сам: он опасался, что Арчибальд повредит остальные цветы. Еще стоит прочитать ту книгу, что…

Цветы!

Арчибальд перевел округлившиеся глаза на горшок с цветками. Он помнил его именно таким, но как цветок смог сохраниться на протяжении двадцати двух лет?! Его глаза забегали по комнате. Книжная полка. На ней не прибавилось ни одной книги, и это за двадцать два года?! Любой гость считал своим долгом подарить ему редкую и старую книгу. Та книга, что он не успел прочитать, лежала все так же, переложенная закладкой из синего пергамента.

Его разум завелся с пол оборота и принялся неистово подмечать и другие особенности. Все они сходились к одному: это была комната накануне его отъезда в Зултанат, и она не могла оставаться такой же на протяжении двадцати двух лет.

Все хорошо…