Приключение Гекльберри Финна (пер. Ильина)

Она и рассказала. Все дело в неграх было — как я и думал. Сказала, что их продажа почти напрочь испортила для нее прекрасное путешествие в Англию, она и не знает теперь, как сможет быть там счастливой, понимая, что мать и ее дети никогда больше не увидят друг дружку, — тут бедная девушка не выдержала, всплеснула руками и разрыдалась пуще прежнего.

— О боже, боже, подумать только, им никогда уже больше не свидеться!

— Да свидятся они — и в ближайшие две недели, я точно знаю! — говорю я.

Господи, я выпалил эти слова, и подумать ничего не успев. А она мигом обвила мою шею руками и попросила сказать это снова — и снова, и снова!

Я уж понял, что вылез с этим слишком рано, сболтнул лишку и сам себя в угол загнал. И попросил ее дать мне подумать с минутку. Ну, она сидит, молчит, взволнованная, красивая, сгорает от нетерпения, но выглядит такой счастливой и радостной, точно ей зуб только что выдрали. Стал я прикидывать, как мне быть. И говорю себе, если человек, попавший в серьезный перепет, начинает вдруг чистую правду говорить, так ведь он, пожалуй что, здорово рискует, — я, конечно, наверняка ничего сказать не могу, опыта у меня по этой части уж больно мало, но так мне, во всяком случае, кажется, — однако на сей раз, не сойти мне с этого места, правда представлялась мне штукой намного лучшей, да, собственно, и безопасной, чем вранье. Надо будет, говорю я себе, как-нибудь потом поразмыслить над этой редкостной странностью. Я ни с чем похожим пока что не сталкивался. Ну и наконец, думаю: ладно, рискну, возьму да и скажу всю правду, хоть оно и все равно, что сесть на бочонок с порохом и подорвать его — из одной только любознательности, из желания выяснить, куда тебя метнет. И говорю:

— Мисс Мэри Джейн, есть где-нибудь неподалеку от города место, в котором вы могли бы отсидеться денька три-четыре?

— Да, дом мистера Лотропа. Но зачем мне где-то отсиживаться?

— Насчет «зачем» вы пока не думайте. Если я расскажу вам, откуда мне известно, что ваши негры увидятся — еще и пары недель не пройдет, — и увидятся прямо здесь, в вашем доме, если докажу, что мне это известно наверняка, уедете вы дня на четыре к мистеру Лотропу?

— Дня на четыре! — говорит она. — Да ради этого я там хоть целый год просижу.

— Хорошо, — говорю. — Кто другой мог бы и на Библии клясться, а я бы все-таки сомневался, но от вас мне и одного только слова довольно.

Она улыбнулась и зарумянилась, да так мило, а я говорю:

— Если вы не против, я закрою дверь — и засов задвину.

И, снова присев рядом с ней, попросил:

— Вы только в голос не кричите, ладно? Сидите спокойно и выслушайте меня, как подобает мужчине. Я сейчас скажу вам правду, мисс Мэри Джейн, так что крепитесь, потому как правда эта неприятная и принять ее будет трудно, но тут уж ничего не попишешь. Ваши дядюшки — никакие не дядюшки, а парочка мошенников, сущих проходимцев. Ну вот, худшее я сказал, остальное вам выдержать проще будет.

Конечно, ее это потрясло, однако самое узкое место я уже проскочил, а дальше пошел полным ходом. Глаза у нее разгорались, разгорались, пока я рассказывал все точка в точку, начиная с той минуты, в которую мы повстречали направлявшегося к пароходу юного простофилю, и до той, когда она бросилась у своих дверей королю на грудь, а он поцеловал ее раз шестнадцать-семнадцать, — тут она вскочила, лицо пылает, что твое небо на закате, и говорит:

— Скотина! Пойдем, не будем терять ни минуты — ни секунды, — добьемся, чтобы их вываляли в смоле и перьях и бросили в реку!

Я отвечаю:

— Всенепременно. Только вы когда это сделать хотите — до отъезда к мистеру Лотропу или…

— Ой, — говорит она.

— Нашла о чем думать! — говорит, и снова садится. — Забудь о моих словах, пожалуйста. Не обижайся, ладно?

И кладет свою шелковистую ладошку на мою — да так, что я отвечаю: сначала, мол, помру, а уж после и обижусь.

— Я до того разозлилась, что у меня голова кругом пошла, — говорит она. — Ну, продолжай, я так больше не буду. Скажи мне, что делать, я все сделаю.

— Ну так вот, — говорю, — эти двое мошенников — мерзавцы, каких мало, но так уж вышло, что мне придется какое-то время плыть с ними и дальше, хочу я того или нет, — не спрашивайте, почему; конечно, если вы им сейчас хвост прищемите, ваш городок вырвет меня из их лап, и я только рад буду; но тогда еще одному человеку, — вы его не знаете, — придется очень туго. Мы ж должны уберечь его от беды, верно? Конечно, должны. Поэтому мы их сейчас трогать не станем.

Пока я это говорил, мне хорошая мысль в голову пришла. Я сообразил, что, может, мне и Джиму и удастся избавиться от наших мазуриков — оставить их в здешней тюрьме и смыться. Однако плыть на плоту днем, не имея рядом никого, кто мог бы отвечать на вопросы встречных-поперечных, мне вовсе не улыбалось, а значит, выполнение моего плана следовало отложить до позднего вечера. Ну, я и говорю:

— Мисс Мэри Джейн, я скажу, как мы поступим, и вам даже не придется так долго сидеть у мистера Лотропа. Далеко до него отсюда?