Приключения

необыкновенным судном, он не мог более льстить себя такой надеждой. Теперь он был уверен, что выбор Алиды сделан бесповоротно, и, горько сожалея о безрассудной страсти, заставившей эту замечательную девушку забыть о своем положении и репутации, он был слишком спра¬ ведлив, чтобы не видеть, что человек, который в столь короткое время приобрел власть над чувствами Алиды, обладает многими достоинствами, способными покорить воображение молодой женщины, принужденной вести жизнь столь уединенную. В душе молодого капитана происходила борьба между долгом и чувством. Помня о той уловке контрабандистов, из-за которой он недавно оказался в их власти, Ладлоу на этот раз принял все меры предосторожности и твердо был уверен, что нарушитель закона в его руках. Теперь он размышлял, воспользоваться ли этим преимуществом или же удалиться, предоставив сопернику пользоваться свободой и служить своей повелительнице. Прямой и бес¬ хитростный, подобно большинству моряков того времени, Ладлоу был преисполнен самых возвышенных чувств, как и подобает джентльмену. Он питал к Алиде глубокую нежность, а гордая его душа не вынесла бы упрека в том, что он действовал под влиянием ревности. К тому же ему, королевскому офицеру, противно было унизиться до та¬ кого дела, которым, как он думал, скорее пристало зани¬ маться людям, стоящим гораздо ниже его. Он считал себя защитником законных прав и славы своей королевы, а не наемником, не слепым орудием тех, кто взимал для нее пошлину; и хотя он не поколебался бы пойти на лю¬ бой оправданный риск, чтобы захватить судно контрабан¬ диста или арестовать хотя бы часть его команды в откры¬ том море, ему претила мысль о преследовании одинокого человека на берегу. Это чувство подкреплялось собствен¬ ным его заверением в том, что он встретился с наруши¬ телем закона на нейтральной почве. Но как бы то ни было, королевский офицер должен повиноваться приказу, и Ладлоу не мог уклониться от исполнения своего прямого долга. Бригантина нанесла такой ущерб королевской казне, особенно в Западном полушарии, что адмиралтей¬ ство отдало специальный приказ о ее преследовании. И вот теперь представилась возможность лишить команду бригантины ее главаря, который, при всем совершенстве конструкции этого судна, один мог провести его целым и 667

невредимым через целый флот из сотни крейсеров. Обу¬ реваемый столь противоречивыми чувствами и мыслями, молодой моряк переступил порог виллы и вышел на лу¬ жайку, чтобы спокойно поразмыслить на свежем воздухе. Началась первая ночная вахта. Тень горы все еще по¬ крывала окружавший виллу сад, реку и берег, погрузив их во мрак еще более густой, чем темнота, стлавшаяся над неспокойной поверхностью океана. Очертания пред¬ метов были расплывчаты, и, лишь долго и внимательно разглядывая их, можно было разобрать, что это такое, а ландшафт смутно и туманно вырисовывался вдали. Зана¬ веси на окнах «Обители фей» были задернуты, и, хотя в комнатах горел свет, взгляд не мог проникнуть внутрь, Ладлоу огляделся и нерешительно направился к реке. Желая скрыть свои комнаты от посторонних глаз, Алида по нечаянности оставила уголок занавеси незадер- нутым. Когда Ладлоу дошел до ворот, которые вели на пристань, он.обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на виллу, и отсюда вдруг увидел сквозь неплотно задер¬ нутые занавеси ту, которая владела всеми его помыслами. Красавица Барбери сидела за тем же столом, у кото¬ рого ее застали в тот вечер Ладлоу и олдермен. Локоть ее покоился на драгоценном дереве, а красивая рука каса¬ лась чела, которое, вопреки обыкновению, было, омрачено задумчивостью и даже печалью. Капитан «Кокетки» по¬ чувствовал, как сердце у него в груди бешено забилось, — он вдруг вообразил, что прекрасное и задумчивое лицо выражает раскаяние. Вероятно, эта мысль оживила его угасшие надежды, и Ладлоу решил, что, быть может, еще не поздно спасти эту женщину, которую он любил так искренне, не дать ей упасть в пропасть, над которой она повисла. Проступок ее, так недавно казавшийся ему не¬ поправимым, был позабыт, и благородный молодой моряк хотел уже бежать назад к «Обители фей» и умолять свою возлюбленную быть справедливой к самой себе, как вдруг она отняла руку от безукоризненно белого лба и подняла голову, причем по выражению ее лица Ладлоу понял, что она уже не одна. Капитан отступил на несколько шагов и стал смотреть, что будет дальше. Алида подняла глаза с нежностью и искренней про¬ стотой, какими целомудренная девушка встречает чело¬ века, пользующегося ее доверием. Она улыбнулась, хоть улыбка эта и была скорее печальной, чем радостной; по¬