Приключения

богач, хотя ему, быть может, больше других жалко рас¬ ставаться с жизнью. Как бы то ни было, олдермена встре¬ тили приветственными возгласами, на которые он ответил краткой, но выразительной речью, призвав своих сорат¬ ников повиноваться долгу и хорошенько проучить фран¬ цузов, чтобы впредь им неповадно было соваться к этим берегам; вместе с тем он благоразумно воздержался от об¬ щих фраз о королеве и отечестве, не считая себя справед¬ ливым судьей в этом вопросе. — Пусть каждый черпает мужество в том, что всего ближе его убеждениям и взглядам, — заключил он, подра¬ жая Ганнибалу и Сципиону1, — ибо это самый верный и простой способ пробудить в себе дух стойкости. У меня лично довольно причин для того, чтобы драться с фран¬ цузами; и я убежден, что каждый из вас может найти достаточно оснований для того, чтобы сражаться верой и правдой. Кредиторы и взыскания! Что сталось бы с самой солидной фирмой в колонии, если бы глава ее был взят в плен и доставлен под стражей в Брест или Лориан! Это могло бы разорить весь город. Я не хотел оскорбить этим ваш патриотизм, но не сомневаюсь, что вы, как и я, полны решимости драться до конца; общая цель объединяет всех нас, подобно тому как все, что касается торговли, может повлиять на благоденствие и процветание всего общества. Закончив свое обращение столь уместным упомина¬ нием о благе общества, достойный бюргер громко откаш¬ лялся и вновь погрузился в обычное молчание, очень до¬ вольный собой. И если в своей речи Миндерт слишком много внимания уделил своим собственным интересам, то читатель не должен забывать, что только благодаря такой личной инициативе и процветает торговля во всем мире. Моряки слушали олдермена, не понимая ни слова, но с восхищением, — им казалось, что он как нельзя более удачно выражает их собственные мысли. — Перед вами враг, и вы знаете свой долг! — крикнул Ладлоу звонким голосом, обходя команду крейсера и раз¬ говаривая с матросами тем уверенным, исполненным твер¬ дости голосом, который в опасные минуты доходит до са¬ 1 Ганнибал (III век до н. э.) — знаменитый- карфагенский полководец, отличавшийся властностью и умевший заставлять по¬ виноваться солдат. Сципион Аф ри канский — древнерим¬ ский полководец, разрушивший Карфаген^ 736

мого сердца. — Не скрою, сил у нас меньше, чем мне бы хотелось, но, чем грознее опасность, тем отважнее настоя¬ щий моряк. Этот флаг не прибит гвоздямц к мачте. Когда я умру, можете спустить его, но, пока я жив, друзья, он будет гордо развеваться над крейсером. Крикнем же «ура», чтобы показать свое мужество, а все остальное пусть ска¬ жут пушки. Матросы ответили ему громким «ура» во всю силу своих легких, а Трисель, обращаясь к молодому, беззабот¬ ному гардемарину, которого даже в минуту опасности радовал дружный крик, заметил, что ему редко доводи¬ лось слышать лучший образец морского красноречия, чем та речь, которую минуту назад сказал капитан: это было сказано «крепко и по-джентльменски». Глава XXX А вы во мне нашли такого друга, Который помышляет лишь о том, Чем отплатить вам па любовь. Шекспир, «Конец — делу венец» Судно, появившееся так некстати, когда на англий¬ ском крейсере было мало людей, рыскало среди островов Карибского моря в поисках приключений, вроде того, ка¬ кое ему теперь и подвернулось. Оно называлось «Прекрасная Фонтанж», и его капитан, молодой человек двадцати двух лет, был уже хорошо из¬ вестен в фешенебельных салонах Марэ и на Рю Бас де Рамнар как один из самых веселых и приятных завсегда¬ таев этих мест. Знатность и влияние в Версале помогли молодому кавалеру Дюмону де ла Рошфору стать капита¬ ном, хотя ни по опыту, ни по своим заслугам он не мог на это претендовать. Врачи предписали его матери, близ¬ кой родственнице одной из придворных красавиц, морские купания, дабы предотвратить возможные последствия от укуса бешеной болонки. Приехав на побережье, она стала каждый день писать длинные письма о море своим друзьям, чье знакомство с этой стихией ограничивалось ежедневным созерцани¬ ем нескольких канав и прудов, кишащих карпами, да из¬ 737