Приключения

лодку у берега, как все гондольеры воткнув в щель ме¬ жду камнями железный клин, которым кончается канат, привязанный к носу лодки. — Приветствую тебя, Анто¬ нио, хоть ты и запоздал. — Я начинаю узнавать твой голос, даже когда лицо твое скрыто маской, — ответил рыбак. — Друг, удачей нынешнего дня я обязан твоей доброте, и, хотя то, о чем я мечтал и молился, не свершилось, моя благодарность не станет от этого меньше. Как видно, и ты хлебнул немало горя, иначе едва ли стал бы заботиться о старом и прези¬ раемом человеке в минуту, когда ликующие крики толпы уже звучали в твоих ушах и молодая кровь кипела гор¬ достью и торжеством победы. — Тебе дано красиво говорить, рыбак. Верно, дни моей юности прошли не в играх и пустых забавах, свой¬ ственных этому возрасту, жизнь не была для меня праз¬ дником, но сейчас не об этом... Сенату не угодно умень¬ шить команду галеры, и тебе придется подумать о какой- нибудь иной награде. Я принес цепь и золотое весло — надеюсь, они будут благосклонно приняты тобой. Антонио был поражен, поддавшись естественному любопытству, он на минуту жадно впился глазами в на¬ граду, затем, вздрогнув, отпрянул, нахмурился и тоном человека, принявшего бесповоротное решение, произнес: — Нет, я всегда буду думать, что эта безделка отлита из крови моего внука. Оставь ее у себя. Тебе ее вручили, и она твоя по праву; раз они отказались выполнить мою мольбу, награда должна принадлежать только тому, кто честно ее заработал. — Рыбак, ты совсем забыл разницу наших лет и силу молодости! Я думаю, присуждая подобные награды, су¬ дьям следовало бы об этом помнить, и тогда они признали бы, что ты превзошел всех нас. Клянусь святым Теодо¬ ром, я провел детство с веслом в руке, но никогда пре¬ жде не встречал в Венеции человека, который мог заста¬ вить меня так стремительно гнать мою гондолу! Ты ка¬ саешься воды легко, словно девушка, перебирающая струны арфы, однако с силой, подобной могучей волне, что обрушивается на Лидо! — Я помню время, Якопо, когда твоя молодая рука изнемогла бы в подобном состязании. Это было еще до рождения моего старшего сына, который потом погиб в битве с турками, оставив мне своего дорогого мальчика 136

грудным ребенком... Ты ни разу не видел моего сына, добрый Якопо? — Нет, старик, не пришлось. Но, если он походил на тебя, стоит оплакивать его гибель. Клянусь Дианой, с моей стороны было бы глупо хвастать ничтожным пре¬ восходством, какое дает мне молодость! — Какая-то внутренняя сила гнала и меня и лодку все вперед, но что проку? Твоя доброта и последние уси¬ лия старика, изнуренного нуждой и лишениями, — все вдребезги разбилось о каменные сердца аристокра¬ тов. — Не говори так, Антонио. Милостивые святые могут внять нашим молитвам как раз тогда, когда мы меньше всего этого ожидаем. Пойдем, ведь меня послали за то¬ бой. Рыбак с удивлением взглянул на нового знакомого, после чего, задержавшись на несколько секунд, чтобы по¬ заботиться, как обычно, о своей лодке, с радостью выра¬ зил готовность следовать за Якопо. Место, где они стояли, было расположено в стороне от проезжей части набереж¬ ной, и, хотя луна светила ярко, присутствие здесь двух человек в неприметных одеждах едва ли привлекло бы чье-нибудь внимание; и все же, казалось, браво не был спокоен. Он подождал, пока Антонио вышел из гондолы, и затем, расправив плащ, перекинутый через руку, без разрешения набросил его на плечи рыбака. Потом достал шапку, точь-в-точь как его собственная, и надел ее на седую голову Антонио, что довершило преображение внешности старика. — Маска тебе не нужна, — сказал Якопо, вниматель¬ но оглядев фигуру рыбака. — В этом наряде, Антонио, тебя никто не узнает. — А есть ли нужда в том, что ты сделал, Якопо? Я благодарен тебе за добрые намерения, за то великое благодеяние, какое ты хотел мне оказать и не смог лишь из-за жестокосердия вельмож и богачей. Но все-таки я должен сказать, что ни разу еще маска не скрывала моего лица; ибо зачем человеку, который встает вместе с солн¬ цем, чтобы приняться за свой тяжкий труд, и обязан тем немногим, что у него есть, милости святого Антония, за¬ чем ему разгуливать подобно кавалеру, собирающемуся похитить доброе имя девушки, или ночному разбойнику? ~ Тебе известны нравы Венеции, и для дела, которое 137