Приключения барона Мюнхгаузена

Что делать? И вновь помогла смекалка. Из соломы я свил длинную верёвку и, привязав за рог месяца, пустился в путь, скользя по ней правой рукой, а левой удерживая топорик. Добравшись до конца верёвки, я обрубил у себя над головой кусок, привязал его к тому, что остался под моими ногами, и продолжил спуск. Таким образом мне удалось преодолеть довольно большое расстояние, но, к сожалению, верёвка от постоянного обрубания и связывания перетёрлась и оборвалась, и я с высоты двух миль полетел вниз с такой скоростью, что скоро лишился сознания. Когда же пришёл в себя, понял, что ушёл в землю на девять саженей, но не знал, как выбраться. Но чему не научит нужда! Ногтями я вырыл в земле ступеньки и благополучно вышел на свет божий.

Наученный горьким опытом, решил я прибегнуть к другому способу, чтобы отделаться от мишек, лакомых до мёду: взял дышло от телеги, намазал мёдом, а сам спрятался в засаду.

Случилось то, что я и предвидел. Как только наступила ночь, сладкий аромат мёда приманил громадного медведя. Ухватив дышло, он стал жадно лизать мёд. Лижет, лижет, а сам подвигается по дышлу всё дальше и дальше. Оно и прошло через глотку косолапого, желудок, внутренности, и конец его высунулся сзади. Тогда я выскочил из засады, схватил кол, забил в дышло и оставил в таком положении до утра. Медведь не мог тронуться с места.

На другое утро султан, любивший гулять в саду, увидав медведя, очень смеялся над моей выдумкой.

Вскоре после этого был заключён мир с турками. Меня и других пленных привезли в Петербург. Служить я не хотел, вышел в отставку и уехал из России.

В тот год повсюду в Европе царствовал страшный холод. Даже само солнце, казалось, ознобилось и с того времени и до наших дней никак не может поправиться – нет-нет, да и прихворнёт. Вот эти-то холода и заставили меня по пути на родину пережить больше невзгод и неудобств, чем во время путешествия по России.

Моего литовца турки оставили у себя и поневоле пришлось ехать домой на почтовых. В одном месте дорога проходила в узком коридоре между высокими плетнями из терновника, и я приказал ямщику трубить в рог, чтобы предупредить столкновение со встречными. Тот принялся что есть мочи дуть в рог, но, сколько ни старался, не смог издать ни звука. Это показалось очень странным и не прошло для нас даром: мы столкнулись со встречной каретой. В этом месте дорога была так узка, что не было никакой возможности разъехаться. Недолго думая я выскочил наружу, отпряг лошадей, взвалил на спину карету со всем багажом и перепрыгнул через плетень в сажень высотой. Нелегко мне это далось: сама карета весила немало, да и багажа в ней было довольно. Освободившись от ноши, я вернулся за лошадьми и с ними опять перескочил через плетень. Ямщик запряг их, и мы благополучно добрались до постоялого двора.

Я забыл упомянуть, что одна из лошадей, горячая четырёхлетка, доставила мне во время путешествия через плетень к тому месту, где оставалась карета, немало хлопот. Как только я разогнался и прыгнул, лошадка стала фыркать, бить задом, но мне тотчас удалось её укротить, схватив за задние ноги и сунув их в карман сюртука.

На постоялом дворе мы стали припоминать приключившийся с нами в дороге случай. Я сидел на скамейке, ямщик снял рожок, повесил на гвоздь над плитой и стал греться у огня. И вот, когда мы совсем этого не ожидали, рожок заиграл! Несказанно удивившись, мы не могли ничего понять. Замёрзшие от страшного холода звуки оттаяли и громко и ясно раздались в комнате, к великой радости ямщика. Звуки всё неслись и неслись. Одна пьеса сменялась другой, и импровизированный концерт закончился прелестной вечерней песней.

Позвольте и мне закончить рассказ о путешествии в Россию.

Многие путешественники переживают необыкновенные приключения, и неудивительно, что их рассказы порой вызывают некоторую долю сомнений.

Однако если кто-либо из молодых читателей усомнится в правдивости моих рассказов, то глубоко оскорбит меня этим. Пусть уж лучше он захлопнет книгу, прежде чем я перейду к приключениям на море, ещё более необычайным, хотя и не менее достоверным.

Морские приключения барона Мюнхгаузена

Приключение первое

Я немало поскитался по свету, а началось всё с морского путешествия задолго до поездки в Россию, где со мной произошло так много удивительного.

С юных лет я мечтал о путешествиях, почти с того нежного возраста, когда на моём подбородке едва стал пробиваться пушок, который можно было принять за что угодно, только не за бороду, и «когда вёл бесконечную тяжбу с гусями», как любил шутить мой дядюшка, бравый гусар с чёрными, как смоль, усами. Мой отец, также много попутешествовавший на своём веку, любил в долгие зимние вечера рассказывать о своих приключениях, ещё больше укрепив во мне врождённую страсть к путешествиям.