Приключения Берлико

В этот момент один из принцев перебирал струны гитары, второй напевал, стоя за штурвалом. Это была прекрасная песня! Берлико даже позавидовал Флашу, который мог, пусть и на свой лад, подпевать: в этом заключался один из его многочисленных талантов бродячего артиста.

Белые птицы продолжали описывать круги в воздухе, переворачиваясь на лету, оглашая окрестности своими криками, похожими на смех.

«Какое это счастье - уметь летать!» - размышлял Берлико.

Под ослепительной голубизной неба гладь воды напоминала гигантское зеркало, в котором отражалось солнце. На далёких берегах стали чаще появляться красивые дома, всё, что находилось ближе к воде, выглядело ярким и праздничным.

Берлико чувствовал себя среди такого великолепия никому не нужным. Да и кому есть дело до обшарпанной куклы с искалеченной ногой…

На горизонте сверкающее зеркало слегка приподнималось, образуя длинную полосу пламенеющего золота. Вдали виднелись корабли: это были либо парусники, либо пароходы, из труб которых вырывался чёрный дым.

Берлико понял, что большая река наконец соединилась с морем. Так вот оно какое - море! Вот куда направлялись принцы! Очень захотелось разбудить Флаша, но пудель похрапывал словно контрабас, и в сочетании со звуками гитары получалась настоящая какофония,

Сердце Берлико наполнилось грустью, опять вспомнился Додо, и обещания нового друга вдруг перестали иметь для него значение, а идеи не вызывали больше энтузиазма.

Принцы пели, а парусник стремительно приближался к морю.

К аромату цветущих садов теперь примешивался запах водорослей. Свет становился всё более ярким, а прозрачный воздух и разноцветные блики на воде дополняли атмосферу праздника.

На берегу появился и исчез очередной город с многочисленными домами, ему на смену пришли серебристые песчаные пляжи, а большая река, бурная, кипящая, незаметно соединилась с морем, так, словно всегда была его частью.

Принцы перестали играть и петь и устремили взоры на открывшуюся панораму. Ничего удивительного: им наверняка надоело плыть между двумя бесконечными берегами и захотелось увидеть что-то новое.

Но вот что поразило Берлико: их и в самом деле всюду знали! Когда парусник проплывал мимо пришвартованных судов, отовсюду раздавались радостные приветствия:

«Да здравствуют принцы!» - на которые молодые люди отвечали вежливо, с дружелюбными жестами.

БЕЛОКУРАЯ ПРИНЦЕССА

Парусник между тем направлялся к пароходу, белому, словно лебедь, бросившему якорь чуть в стороне, как будто боялся испачкаться. На его высокой мачте развевался многоцветный флаг, а матросы на борту махали беретами и кричали: «Ура! Ура!»

С цитадели, возвышавшейся над городом, трижды выстрелила пушка, приветствуя новоприбывших, и ей ответила тремя низкими, гулкими гудками сирена корабля. В небо поднялись три белых облака дыма, как будто лежавший в море гигант закурил трубку.

Корабельная сирена вновь подала голос, и от этого всё вокруг завибрировало, всполошились чайки, и Берлико утвердился в мысли, что так торжественно могли встречать только особ королевской крови. Видимо, сыновья иностранного монарха путешествовали по миру, чтобы развлечься, а теперь вот вернулись, и все с радостью их приветствовали.

Берлико никогда даже подумать не смел, что будет жить во дворце, у сыновей короля, поэтому пришёл в крайнее замешательство и принялся тормошить пуделя:

- Флаш! Флаш! Ты только взгляни! Это совершенно невероятно!

Пёс, с трудом очнувшись от глубокого сна, зевнул и, потирая лапами глаза, спросил:

- Что такое? Что стряслось?

- Стреляют!

- Что, война? А я и не слышал ничего.

- Нет, не война, соня ты этакий! Так встречают принцев.

- Ну и славно! А я так хорошо поспал. Мне приснилось, что тебя бросили в море, а я кинулся на помощь. Вот плыву я, из сил выбиваюсь уже, а тебя всё дальше уносит течением. И тогда я закричал: «Берлико! Берлико!» Что ты об этом думаешь?

- Но мы и в самом деле уже плывём по морю. Посмотри!

- Не может быть! Дай-ка взглянуть. Действительно, море: я такое однажды видел, когда ещё выступал с бродячими артистами.

Пудель с любопытством осмотрелся и добавил:

- Настоящее море, точно, но только не самое большое: то, что видел я, было побольше.

От радости пёс залаял, пусть это море и не показалось ему столь уж грандиозным, чем привлёк внимание хозяев парусника.

- Фу, Флаш! - послышалась команда, но принцы даже не обернулись.

Пса обидело столь пренебрежительное отношение, и он попытался подойти к ним, виляя хвостом, но был отодвинут в сторону. К паруснику тем временем приближалась шлюпка, которую спустили с белого корабля. На вёслах сидели четыре матроса, а в центре стояла неземной красоты белокурая девушка с ясным сияющим лицом, похожая на камелию, освещённую солнцем, которой фея подарила два сапфира, и махала платком.

Восседавшая рядом с ней матрона, похоже, судя по насупленным бровям, советовала ей не вести себя столь демонстративно. Только девушка её не слышала - со звонким смехом и очаровательно раскрасневшимся лицом она смотрела на братьев, которые были уже совсем близко.