Приключения Бэзила Скуридайна

От взгляда на голубые купола собора и две его высокие башни у Василия захватило дух, и он застыл пораженный его величием и красотой. Но солдат грубо толкнув его в спину, заставил продолжить движение. Пройдя совсем немного, солдат остановился у высоких и просторных дверей двухэтажного здания серо-коричневого цвета. Продолжением здания был собор с куполом, но не такой огромный, как тот, который Василий видел на площади. Это был монастырь доминиканцев, в котором находилось все необходимое для вершивших свой суд инквизиторов. За его мрачными толстыми стенами находились зал судебных заседаний, совещательные комнаты, тайные комнаты, тюрьма и жилые помещения для инквизиторов.

Солдат постучал по дереву двухстворчатой двери массивным медным кольцом с изображением головы грифона. Блеснул и почернел незаметный глазок в двери. Кто-то прильнул к немус обратной стороны, рассматривая солдата и его спутника.

Стоящий за дверью человек, что-то спросил. Солдат необычным для него заискивающим голосом, ответил. Одна из створок двери, бесшумно отворилась. Из внутреннего полумрака на яркий свет полуденного солнца важно вышел монах-доминиканец в белой рясе с капюшоном подпоясанной веревкой, к которой были привязаны четки и сандалиях на босу ногу. Гладко выбритая макушка головы монаха блестела на солнце как начищенный песком медный таз. За ним показался стражник с алебардой, в полном защитном снаряжении. Наружу он не вышел, благоразумно задержавшись на границе солнца и тени. Рука Рамона Лусиано при виде монаха нервно забегала по груди, пытаясь нащупать пакет с письмом магистрата Веракруса. И хотя, пакет отчетливо выпирал под одеждой солдата, он долго не мог его найти. Монах, терпеливо ждал. Очевидно, эта сцена для него была не нова. Наконец, вытирая рукавом свободной руки стекающие с лица крупные капли пота, солдат передал злосчастный пакет монаху. Доминиканец, вскрыв пакет и прочитав его первые строки, бросил быстрый взгляд на Василия и что-то коротко сказал стражнику. Тот, выйдя из тени, взял в руку, сковывающую Скурыдина цепь, и потянул ее на себя. Юноша уперся, вопросительно взглянув на солдата. Тот, не раздумывая, кивнул головой, и Василий покорно последовал за стражником во мрак здания монастыря. Больше того солдата, Василий никогда не видел.

Проведя юношу по освещенному солнечными лучами коридору, полукруглый потолок которого был расписан фресками на религиозные темы, а стены украшены барельефами с изображением святых, в конце его, стражник нажал рукой на один из них рукой. Часть стены вместе со святым поддалась его руке, открыв зияющей чернотой проход, дохнувший на Василия запахами подземелья. «Потайная дверь!» — понял он. Стражник, толкнув в него юношу, закрыл дверь. В полной темноте, по одному ему известным ходам, он потащил за собой неуверенно переставляющего ноги Василия. Вскоре они остановились у двери, сквозь щели которой в темноту прорывались пляшущие отблески света. Это была кузня. Здесь с него сняли кандалы, после чего стражник снова вывел его в темный бесконечный коридор. Где-то внутри него они снова остановились. По бряцанью металла, Скурыдин догадался, что стражник пытается на ощупь вставить ключ в замок двери. Вскоре ему это удалось. Дверь противно заскрипела, открывая проход в небольшое, сумеречно освещенное помещение, свет в которое с трудом проникал через отверстие размером с голубиное яйцо, где-то под высоким потолком. Перед тем как закрыть дверь темницы, что-то пробормотав, стражник снял с головы Василия шляпу, подарок отца Мануэля. «Больше она мне не понадобится!» — грустно подумал юноша.

Оставшись один в камере, Василий, обессилев, опустился вниз. Равнодушным взглядом он обвел свое новое пристанище. Рядом, у стены стояли два темных сферических предмета. Одним из них оказался кувшин с водой. Василий с удовольствием сделал несколько глотков. Знакомство со вторым предметом, большим глиняным сосудом в ивовой оплетке с крышкой, не доставило ему удовольствия. От него несло как из выгребной ямы. Это был его горшок, который, судя по объему, будет опорожняться только раз в несколько дней. Василий понял, что в этой камере, ему придется провести если не недели, то месяцы. А может быть и годы! И так плохое настроение Скурыдина совсем упало, когда он вдруг обнаружил, что сквозь стены камеры не проникает ни один звук! В камере стояла гробовая тишина! Да! Это тебе не тюрьма Веракруса, где через зарешеченное оконце камеры, можно слышать шум прибоя и крики чаек! Впервые, Скурыдин с ужасом осознал, что это его последнее пристанище, перед тем как увидеть белый свет, когда его выведут на позор и расправу! Сколько времени ему придется просидеть в этом каменном гробу, терзаясь мыслью о предстоящей жестокой казни?

Глава IX. В застенках инквизиции