Приключения Джона Девиса. Капитан Поль

– Бизань и грот-парус на гитовы! Крюйсель и грот-марс держи круто! Вот «Прекрасная Левантийка» повертывается и сейчас пойдет чинно и плавно, как хорошенькая девушка перед маменькой. Идем ли?

– Идем! Идем! – закричали матросы в один голос.

И точно, корабль сначала катился, но теперь пошел вперед носом на Абидос, назад, по тому же пути, по которому мы шли. Я поглядел на фелуку: во время нашей эволюции она тоже сделала свой маневр и покрылась парусами. Оба судна шли к одной и той же точке, следовательно, вопрос был только в том, кто обгонит, но, во всяком случае, избежав абордажа, мы должны были пройти под огнем фелуки.

Мы были тогда так близко к ней, что могли рассмотреть простыми глазами, что делается на неприятельском корабле. Это было настоящее хищное судно, длинное, как байдара, с двумя мачтами, нагнутыми градуса на три вперед, треугольные паруса его были привязаны широким краем к реям, длиннее мачт. На носу было два орудия и двадцать четыре камнемета в бортах. Гребцы, красные шапочки которых явственно виднелись, сидели не на лавках, а на поперечных перекладинах, упираясь ногами в другие перекладины. Ветер был еще очень слаб, и потому весла давали им большое преимущество перед нами. Ясно было видно, что нам придется пройти на пистолетный выстрел под их пушками. Я отдал последние приказания: велел перетащить на правый борт все наши орудия, раздать экипажу и пассажирам ружья, мушкеты, топоры и сабли, принести на палубу несколько зарядных ящиков и перевернуть песочные часы на три или четыре часа. Сверх того, я велел двенадцати человекам взлезть на марсы, чтобы стрелять сверху вниз.

Во время этих приготовлений царствовало страшное и торжественное молчание, между тем тучка, вышедшая из-за Скироса, растянулась по всему горизонту и грозила нам бурей. Тяжелый, удушливый ветер дул прихотливыми порывами и время от времени совершенно утихал так, что паруса наши висели вдоль мачты, огромные валы, как будто образуясь на дне моря, поднимались на поверхность и покрывались пеной, в другое время мы бы тщательно наблюдали эти признаки, но теперь не обращали на них ни малейшего внимания, потому что готовились к опасности страшнее этой. Оба корабля постепенно сближались, не опережая заметно друг друга, между нами было около мили. Мы очень ясно видели, что экипаж фелуки – по-видимому, вдвое многочисленнее нашего – тоже готовится к битве. Теперь ясно было, что это пираты и что они намереваются напасть именно на нас, впрочем, если бы и оставалось какое-нибудь сомнение, то оно уничтожилось бы, потому что борт фелуки покрылся дымом, и, когда звук, относимый ветром, еще не долетел до нас, град картечи посыпался в нескольких шагах от корабля: пиратам так хотелось поскорее добраться до нас, что они не разочли расстояния и начали стрелять слишком далеко.

– Так как эти господа первые нас приветствовали, капитан, то не худо бы, я думаю, отвечать им учтивостью на учтивость, – сказал штурман. – Вот, – продолжал он, указывая на восьмифунтовую пушку, – благовоспитанная девица, которая только изредка вымолвит словечко, да поважнее всей этой болтовни.

– Ну так позвольте же ей поговорить, мне тоже хотелось бы ее послушать. Я думаю, она ваша воспитанница, и уверен, что в теперешних обстоятельствах не пристыдит своего наставника.

– Только позвольте, капитан, она ждет приказаний.

– Цельтесь в борт, это всего лучше.

Штурман прицелился, огонь вылетел из бока «Прекрасной Левантийки», вестник смерти понесся прямо на гребцов, и по беспорядку, который произошел между ними, ясно было видно, что удар не пропал.

– Браво! – закричал я. – Ваша воспитанница толкует славно, но она, надеюсь, на этом не остановится.

– О нет, капитан! – отвечал штурман, развеселившись. – Розалия… Я назвал ее Розалией в честь покровительницы Мессины… Розалия, как покойница-жена моя, уж как разговорится, так не уймешь. Эй вы, что вы глазеете? Какая вам надобность знать, что там делается? Пороху в затравку!

Пока клали порох в затравку, с борта фелуки снова поднялся дым, и как суда сблизились, то по всему нашему кораблю застучали картечи. В ту же минуту один матрос свалился с грот-марса на бакштаги грот-мачты, а оттуда упал на палубу. Пираты, увидев это, испустили радостные крики.

Но смерть, которая посетила «Прекрасную Левантийку», вернулась на фелуку с ядром Розалии, и за радостными кликами последовали проклятия. Это ядро пролетело сквозь стену и унесло двух канониров.

– Еще лучше! Славно, штурман! Да вот у вас два камнемета! Неужто и они тоже не заговорят!

– Сейчас, сейчас, капитан, теперь еще рано: pazienza, терпение, как говорят у нас в Сицилии, и все придет в свой черед. Эй вы, за борт! Видите, что еще град посыплется.

Вслед за тем новый огненный ураган упал на палубу, убил одного матроса, двоих или троих ранил.