Приключения Джонатана Гуллибла

Леди Твид смиренно склонила голову:

– …а сейчас наступает переломный момент в вашей жизни. Каждый из нас понимает, что ваши голоса не просто один маленький голосок в огромном человеческом хоре. Мы знаем, что жесткая конкуренция и безжалостная, грязная борьба за достижение власти – неприемлемы сегодня. Для нас – благороднейшая добродетель – пожертвование. Жертвоприношение для нужд других, для большинства, которое не так удачливо…

Женщина почти взвизгнула от удовольствия:

– Посмотри, как работают эти студенты! Да это – золотая жила противоречий! Огромный человеческий хор? Жертвоприношение? В школе их всегда учили превосходству, достижению личного совершенства. И сама Твид не такая уж тихоня. Она самая крикливая, самая требовательная и самая беспринципная из всех. Она преуспела, расцарапывая себе дорогу к власти при помощи всевозможных хитростей и интриг. Эти молодые люди знают, что к этому моменту они подошли не путем пожертвования своих оценок нерадивым студентам.

Джонатан просто не мог разобраться, что к чему:

– Вы хотите сказать, что в школе детей учат личному преуспеванию. В то же время, при выпуске, леди Твид велит им приносить себя в жертву другим?

– Так точно, – ответила женщина. – Леди Твид проповедует выпускникам иной мир. От каждого – по способностям, каждому – по потребностям. Это – будущее.

– А не могли бы они попытаться быть последовательными и учить одному и тому же до и после выпуска?

– Власти думают над этим. Школы работают по старой традиции, которая за лучшие знания выставляет высшие оценки. В следующем году они планируют изменить систему оценок. Оценки будут выставляться на основе необходимости, а не достижениий. Худшие студенты будут получать пятерки, а лучшие – единицы. В конце концов, неуспевающие ученики нуждаются в хороших оценках и стимулах больше, чем лучшие студенты.

Качая головой, Джонатан повторил ее слова, проверяя, верно ли он услышал:

– Худшие студенты будут получать пятерки, а лучшие – единицы?

– Да, да, – подтвердила женщина.

– А что же будет со знаниями? Не будут ли все стараться быть менее способными?

– Главное здесь, считает Твид, что это будет революционный гуманитарный акт. Лучшие студенты узнают, что такое добродетель человеческой жертвенности, а худшие студенты – что такое добродетель уверенности в себе. Чиновникам от просвещения было даже предложено рассмотреть эту систему для продвижения учителей.

– А как это понравилось учителям? – спросил Джонатан.

– Некоторые ее полюбили, а некоторые – возненавидели. Моя дочь говорит, что лучшие учителя грозят уволиться, если этот план будет принят. В отличие от студентов у учителей все еще есть роскошь этого выбора – пока что.

Глава 24. Плата за грехи

Джонатан оставил веселящуюся толпу в амфитеатре и пошел по длинному коридору. В дальнем конце коридора на скамейке сидели люди, чьи ноги были скованы чугунной цепью. Наверное, это были преступники, ожидавшие суда. Может быть, здешние чиновники могли бы помочь ему вернуть украденные деньги.

Слева от скамейки была дверь с табличкой «Бюро каторжных работ». У дальнего конца скамейки стояли охранники в штатском: они тихонько разговаривали, не обращая внимания на своих пассивных узников. Крепкие цепи оставляли мало надежды на побег.

Джонатан подошел к ближайшему заключенному – мальчику лет 10, который совсем не был похож на преступника.

– Почему ты здесь? – невинно спросил Джонатан.

Мальчик посмотрел на Джонатана и, прежде чем ответить, тайком взглянул на охранников:

– Я работал.

– Это какая же работа может повлечь за собой такие неприятности? – глаза Джонатана округлились от удивления.

– Я раскладывал товары в Торговом центре Джека, – ответил мальчик. Он хотел еще что-то добавить, но засомневался и взглянул не седовласого мужчину, сидевшего рядом с ним.

– Я нанял его, – низким голосом вступился Джек – крепкий мужчина среднего возраста. На этом торговце до сих пор был испачканный фартук – и чугунная цепь, соединявшая его с мальчиком.

– Мальчишка сказал, что хотел бы повзрослеть и быть как его отец, управляющий складом на фабрике. Ничего более естественного, могли бы вы сказать. Но фабрику закрыли, а его отец не мог найти работу. Поэтому я решил, что работа для парнишки была бы хорошей поддержкой семье. Ну, должен признаться, для меня это тоже было выгодно. Большие магазины наступали мне на пятки и мне нужна была дешевая помощь. Ну, теперь все кончено, – тень смирения пробежала по его лицу.

Тут заговорил мальчик:

– В школе не платят за то, чтобы ты считал и занимался арифметикой. А Джек платит. Я проводил учет товаров и вел журналы – и Джек пообещал, что если я и дальше будут так же продолжать, он разрешит мне оформлять заказы. Поэтому я начал читать профессиональные журналы. Я начал встречаться с людьми вне школы. Я получил повышение и помогал отцу платить за аренду – я даже заработал достаточно, чтобы купить велосипед. Теперь я уволен, – его голос затихал. – И мне придется вернуться назад.