Приключения Элизабет. Книга 1

Колдун в центре своего творения сложил тот самый кусок веревки. Получилось что-то вроде гнезда. В него-то и велел мне лечь. Или сесть. А вокруг расставил свечи и зажег фитили. От этого в каюте стало довольно светло. Почему так, раз был ясный день? А погода, оказывается, резко сменилась. Она на глазах портилась. Вернее, нам-то не до нее особенно было – мы все внимание посвятили творчеству мага. Но корабль в это время во всю скользил по водной глади. А поднявшийся ветер наполнил его паруса по полной, придавая еще скорости. И Медуза приближалась к тому району моря, что славился густыми туманами. Настолько плотными, что даже ветру не под силу было его порвать или истончить. Об этом мне крысята поведали, как только за нашим маленьким окошком пропало солнце и как будто наступили сумерки. Они же рассказали, что это довольно опасное место на пути корабля, из-за близких скал.

– Но ты не бойся, Лиз. Слышала звук корабельного колокола? Это значит, что боцман поменял смену. Поставил свежих матросов и самых опытных. Он всегда так делает в этом районе. Если хочешь знать, то мы здесь уже много-много раз проходили. И ничего!..

Признаться, меня мало беспокоило происходящее за бортом и за окном. Все мое внимание было нацелено на чародея. Мальчишки-крысята тоже быстро успокоились и замолкли. Они теперь уже тихо сидели в клетке и глаз не спускали с колеблющихся язычков пламени. Надо ли говорить, что звери очень боятся огня? Вот и Том с Геком насторожились на зажженные свечи. Я же была неправильной крысой, оттого у меня к огню было другое отношение. У меня сердце стучало и билось с силой о ребра от беспокойства, получится ли у колдуна мое превращение. Вот это был для меня самый первейший вопрос.

А потом пришел черед занять место в центре художества, на той самой веревке. Я решила сесть. Угнездилась и замерла. А чародей начал бубнить заклинание. И было оно витиеватым и еще сложнее, чем исполненный им рисунок. Слушала я его, слушала и поняла вдруг, что от причитаний у меня начали слипаться глаза. Но тут старик достал из рукава нож и порезал себе запястье.

– Боги! Кровь! Страшно-то как! – Вскрикнула, а получилось, конечно же, пи-пи.

– Замолкни, женщина! – Тут же прикрикнул на меня колдун.

От его окрика я так резко закрыла рот, что получилось прикусить язык. После этого уже не произнесла ни слова, не издала ни звука. И вообще, как оказалось, в скором времени я отключилась. Сколько длилось беспамятство, знать не могла. А очнулась опять же от звучания голоса старика. Вот так: он меня усыпил, он же и пробудил. Но глаза открываться никак не хотели. Я сначала лежала и только все слушала. Заклинания чародея, как будто бы звучали по-прежнему, поэтому я и не поняла, что уже превратилась во что-то иное, и не была больше крысой. Еще я слышала возню Тома и Гека в той самой клетке. И они, вроде бы, охали и удивлялись чему-то. А вот когда уже смогла разлепить веки, то поняла, что комната сильно изменилась.

Нет, как потом оказалось, это я, а не она претерпела изменения. Это я увеличилась в размерах, и значительно. Но тогда голова у меня работала еще не очень хорошо, вот и подумала, что комната стала совсем-совсем маленькой. И зрение полностью не спешило ко мне возвращаться. Какая-то муть наблюдалась перед глазами. Но когда она рассеялась, увидела морщинистое лицо колдуна близко-близко от своего. И он смотрел в мои глаза пристально-пристально.

– Ну?! Как ты? И кстати, звать тебя как, девица?

– Элизабет. – Проговорила я ему и с удивлением отметила, что чародей качнул головой, давая понять, что все расслышал и принял к сведению.

– Отлично! Речь восстановилась. – Сказал тогда старик, а у меня, подозреваю, открылся неприлично рот от нахлынувшей растерянности.

Но потом вышло, все же, немного прийти в себя. Тогда-то и осмотрелась вокруг. И до меня дошло, что оценивала окружающую обстановку с человеческого роста, а не с крысиного. Поэтому комната как сжалась, а та немногая мебель, что имелась в каюте, перестала казаться гигантской. И колдун оказался, хоть по-прежнему был сухим и морщинистым старцем, но теперь где-то мне по грудь. Это если встать. Что я немедленно и сделала. И отметила, что его остроконечный колпак-шляпа еле-еле доставал до моей макушки. Ну, где-то так. А еще я вдруг увидала на столе маленькую клетку и в ней двух крысят.

– Том! Гек! – Получилось, как вскрикнуть, и моя рука сама собой потянулась к друзьям.

Наверное, я хотела дружеского рукопожатия. А вообще, мы раньше частенько запросто обнимались. Теперь же, мой палец был таким огромным по сравнению с крысятами, что пришлось призадуматься о дальнейшем проявлении дружелюбия по отношению к ним. А еще вдруг заметила, что мальчишки прикрыли лапками свои глазенки. И такие смешные были при этом. Представьте, стояли, пошатываясь, на задних лапках, и передними заслоняли от меня свои круглые глазки.

– Что с вами?!