«Приключения, Фантастика» 1995 № 04

Все складывалось как нельзя лучше: еще месяц назад его одиночные выезды и стремление работать только «чистильщиком» вызвали бы подозрение у ребят, но сейчас, после того, как Серега и Димка сказали, что они будут работать только парой, а Виктор отказался выходить с ним на охоту, все встало на свои места. Хватит давить на него своей моралью, моралью общества, которое перестало существовать! Людей осталось так мало, что каждый мог стать королем отдельного континента, ну или страны, по крайней мере. Хватит поучать и регламентировать! Начальники все повымерли! Туда им и дорога! Как хочу, так и живу! Тем, что я делаю, я никому не причиняю вреда, никому из ребят. А остальное никого не касается.

На третий день Николай насытился быстро: разок мамашу на спине с прижатыми к груди коленями, разок дочку на животике, подложив под брюшко подушку. Ух ты моя, пися-писенька!

– Дерьмо! – Он вскочил и хлестнул девушку тыльной стороной руки по заду, она слабо застонала и зашевелилась. Хотя проснуться днем они не могли, вампиры и инфицированные чувствовали боль. Может быть, они чувствовали и удовольствие, кто знает!

– Кормлю вас тут, суки, пою! А вы не можете как следует ублажить мужика!

Он поднял с пола одеяло и пошел в гостиную. В голову пришла отличная мысль.

Николай переставил выпивку и закуску на стул, расстелил на столе одеяло. Принес две подушки и положил рядом посреди стола. Затем, взвалив на плечо, притащил старшую «барби». Опустил ее лицом на подушку, потянул немного на себя, устраивая так, чтобы ноги свешивались со стола.

– Ах ты мой уголочек! – хихикнул Николай и поцеловал «барби» в попку.

Дочку он перенес на руках, она была гораздо легче мамаши, и положил рядом с родительницей в той же позе.

Налил стакан и выпил. Закусывать не стал, просто прижался носом к дочкиному заду и шумно втянул ноздрями воздух. Потом отстранился, взгляд его перебегал слева-направо, справа-налево.

– Что надо мужику?.. – пьяно пробормотал он. – Вот этот темненький глазок между двух круглых половинок, стыдливо прикрытый пушком… Да! Это бесстыдное, бл-ое место!..

Он больно хлопнул женщин ладонями по задам и стал грубо лапать их.

Когда они застонали, удовлетворенно ухмыльнулся.

– Так вот, детки… Что захочу… Понятно!

Николай встал, пьяно пошатываясь.

– С кого начать?..

Он взял бутылку, плеснул в стакан на две трети и залпом выпил.

– А-а-а-! – громко выдохнул он и рыгнул. – Твою мать! – Отрыжка была едкая, и его чуть не вырвало.

– С кого начать? С тебя? – Он ткнул пальцем в один зад. – С тебя? – Другой тычок.

– Не-е-е! Мы сейчас сыграем в интересную игру. Втроем. Чуть-чуть с тобой, чуть-чуть с тобой. В кого кончу, тому приз.

И он начал свою игру. Последнюю в жизни.

Николай открыл глаза и обнаружил себя лежащим на кровати. Руки и ноги его были связаны. Было темно. И в этой тьме он разглядел обступивших его молчаливых людей.

Он был голым и мокрым, его окатили из ведра, чтобы скорее прочухался, глаза слепил свет мощного фонаря. Николай еще не осознал до конца смысл происшедшего, но нарастающий ужас уже сотрясал его тело.

– Ты – ублюдок! Убийца! Насильник! Палач детей! От имени всего человечества я приговариваю тебя к смерти.

– Кто ты такой! – крикнул Николай. – Здесь нет людей, кроме нас! Меня и ребят! Вы не люди, вы – упыри, живые мертвецы! К какой смерти вы можете приговорить меня? Развяжите меня немедленно, твари! Посмейте только что-нибудь сделать со мной, ребята за день сожгут, взорвут ваши вонючие норы.

– Сейчас узнаешь, К КАКОЙ. Распните его на двери дома, – приказал все тот же властный голос. – Этому ублюдку бесполезно что-либо объяснять. Пусть получит по заслугам.

Николая подхватили несколько пар рук и понесли прочь из квартиры. Он кричал, вырывался, но тщетно. Его бросили на ступени дома и разрезали веревки на руках. Тут же его руки были растянуты в стороны и привязаны к металлическим кольцам, прибитым к двери. Затем пришел черед ног – их развели и также крепко привязали к чему-то.

Стояла глубокая ночь. Тихая и звездная – она показалась Николаю необыкновенно красивой. Наверное, потому, что он понял, она последняя в его жизни.

Удар ногой по мошонке нарушил ее очарование. Николай застонал, слезы застили глаза. Он зажмурился и замотал головой. Слезы сорвались с ресниц, он открыл глаза и взглянул на обидчика. Это была младшая «барби».

– Тебе эта хреновина больше не понадобится! – сказала она и ударила его еще раз.

Потом Николая оставили одного. Он знал зачем.

Вскоре слева послышался звук шагов. Николай повернул голову и увидел горящие, как угли, глаза вампира. Ледяные пальцы впились в плечи, зловонное дыхание обдало лицо и острые клыки вонзились в шею. Николай закричал диким, нечеловеческим голосом, но крик его вскоре оборвался. Он захлебнулся в собственной крови.

Мы разыскали Николая только к полудню. Он висел голый на дверях трехэтажного дома. Весь – с головы до ног – он был черен, словно обгорел на пожаре. Только выпученные с застывшим в них выражением ужаса глаза и оскаленные в муке зубы доказывали, что пожар тут не при чем.