«Приключения, Фантастика» 1995 № 04

Я убил ее милосердно – одним ударом осинового колышка в сердце. Положил обратно в чулан и замаскировал хламом. Похоронил. И вместе с нею в который раз свою дочь…

Мне было не по себе. Я отвык от нормальных человеческих чувств и поступков, кроме ненависти и боли, кроме жестокости и убийства. Ее родители пожертвовали собой, надеясь спасти дочь. Они думали, обнаружив их в спальне, мы не будем проводить тщательный обыск.

Зачем тогда эта записка?.. Еще одна хитрость или последняя надежда на милосердие?.. На что они рассчитывали?..

Я не знал, что ответить. Мне было не по себе в этой квартире. Не было обычного чувства исполненного долга, удовлетворения от того, что уничтожил еще несколько тварей. Было жаль девочку и погано от того зрелища, которое организовал мне Николай.

Мы сволокли тела вниз, забили окна и дверь и двинулись дальше. В этом доме нам пришлось потрудиться. Каждую дверь в оставшихся семи квартирах мы взрывали гранатами. На третьем этаже Николай изнасиловал еще одну инфицированную – совсем молоденькую.

К обеду мы так устали, что не стали обыскивать чердак, а просто подожгли его. Там было полно газет, поломанной мебели – огонь резво и весело взялся за дело.

Всего набралось 15 трупов, из них три детских. Один мальчик был совсем крошечным, наверное, еще не научился ходить, когда на него обрушилась эта напасть.

Покидав тела в прицеп, мы поехали в местный крематорий. Там сжигались нами останки. Сжигались ежедневно. Если одна зараза не взяла нас, мы не были защищены от другой – чумы. Ведь инфицированные не разлагались так быстро, как вампиры, может быть, не чума угрожала нам, не вполне уверен, среди нас не оказалось врачей. Но мы не сомневались, что гниющая плоть, не захороненная и не сожженная, обязательно породит какую-нибудь заразу.

Николай, довольный и пьяный, много болтал но дороге. Я слушал его вполуха, думая о своем.

– Что ты, твою мать! – разозлился он наконец. – Чистоплюй хренов! Я хоть баб трахаю, а Серега вон с Димкой, гамаки сраные, долбят друг друга в жопу!

Я почти что не удивился этой новости. Видимо, пришло время сюрпризов.

Глава III. Ночь воспоминаний

Снова моя вахта. Ночь была теплой и звездной. Серп луны висел высоко. Ветер смерти дул с востока. На этот раз он нес запах дыма – горели подожженные ребятами днем дома.

У ворот полыхнул разряд. Я направил туда прожектор. С десяток тварей стояли перед ними и бессмысленно таращились, ослепленные светом. Затем стали разбегаться. Одни – прочь от тюрьмы, другие напротив бросились к стене, где упал их приятель, надеясь поживиться его тухлой кровушкой. Увы, этих несчастных кретинов ждало разочарование. Парень наверняка так хорошо поджарился, что в его жилах вместо крови остались только шкварки. Когда они, кто тоскливо воя, кто злобно рыча, поковыляли прочь, я дал несколько выстрелов. Пусть все будет как обычно. Пусть жрут друг друга.

Я достал из сумки бутылку коньяка, две банки консервов – балык и говяжье мясо в белом соусе, баллон «пепси», хлеб. Сел на табурет подле пулемета, на другом накрыл свой нехитрый стол. Махнув стакан, закусил бутербродом с балыком, запил «пепси». Все мне пришлось по вкусу: водка – холодная и крепкая, балык – жирный, ароматный, «пепси» – ядреная, хлеб у Алексея вышел сегодня с классной хрустящей корочкой.

Я не ужинал, поэтому меня забрало почти сразу. «Обрыдло все», – подумал я, глядя в щель. Там, далековато, правда, кто-то копошился. Я повел дулом. Прожектор высветил собаку и человека. Срезал их, как в тире.

«Твари!»

Для очистки совести я врубил полную иллюминацию и вдобавок прошелся прожектором по всему периметру. Все было спокойно. Мощные лампы фонарей очертили магический круг вокруг тюрьмы. С шести вышек устремлялись во тьму лучи прожекторов. Островок света в царстве тьмы. Кучка людей в царстве упырей.

Я сел и налил себе еще, поддел вилкой говядину. «Конечно, можно вовсе не стрелять, – подумал я невпопад. – А что тогда вообще делать?.. Для поднятия духа… Войн больше не предвидится, воевать больше некому и не с кем. А патронов до фига…

Что у нас будет?.. Коля все ныл, ныл, теперь трахается без разбору, потом голову долой и чеснок в зубы. Малюта Скуратов… сексуально озабоченный. Серега с Димкой весело живут, без проблем, как попугаи-неразлучники. Нам бы с Алексеем так! И все о'кей! А то… Он все мечтает найти нормальных живых женщин. А я?.. О чем-нибудь мечтаю?» – подождал ответа, но он не приходил.

Ничего я не жажду, ни о чем не мечтаю. Качусь под горку, потому что туда тропинка ведет. Похоже, у меня уже все позади, пустой я, как дупло. Конечно, я не выйду за ворота и не скажу: «Эй, ребята, кому стакан красного?! Налетай!» Буду существовать…

Днем еще ничего… Ночами трудно… Ночами в воспоминаниях приходят умершие близкие.