Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

По милости холодности, возникшей между Филиппомъ и его отцомъ о различныхъ взглядахъ на счотъ подписи Филиппа, старикъ не писалъ уже векселей на имя сына. Гёнтъ такъ любилъ доктора Фирмина, что не могъ долго находиться съ нимъ въ разлук. Безъ доктора Лондонъ былъ страшною пустыней для Гёнта. Мы вс очень обрадовались, когда онъ опять ухалъ въ Америку.

Итакъ теперь другъ Филиппъ опять имлъ работу, хотя едва могъ кормить своимъ жалованьемъ жену, дтей, слугъ. Жалованье было небольшое. Болзнь Шарлотты унесла послднія деньги Филиппа. Ршили, что онъ будетъ отдавать внаймы изящно мёблированныя комнаты въ первомъ этаж. Когда мистриссъ Брандонъ услыхала объ этомъ она ужасно разсердилась. Шарлотт также не правился этотъ планъ.

Докторъ Гуденофъ предписалъ поздку къ морю для Шарлотты и дтей, а когда Филиппъ сослался на причины, по которымъ онъ не могъ слдовать этому предписанію, докторъ прибгнулъ къ той же самой записной книжки, которую мы уже видли у него, и вынулъ изъ нея т самые билеты, которые онъ уже прежде давалъ Сестриц.

— Я полагаю, что лучше вамъ имть ихъ чмъ мошеннику Гёнту, сказалъ докторъ, свирпо нахмурившись: — не говорите! Вздоръ и пустяки! Заплатите мн, когда разбогатете!

И этотъ самаритянинъ прыгнулъ въ свою карету и ухалъ, прежде чмъ мистеръ и мистриссъ Фирминъ успли поблагодарить его.

Итакъ Филиппъ съ своими юными птенцами пріхалъ въ Періункль, гд жили мы; и мать и ребёнокъ поправились на свжемъ воздух, а мистеръ Мёгфордъ занялъ мсто Филиппа на это время. Ридли пріхалъ къ намъ и рисовалъ заливъ съ разныхъ точекъ, но мой мальчикъ (который конечно не иметъ отцовскаго вкуса къ искусствамъ) принялъ за скалу отличный портретъ Филиппа въ срой шляп и въ пальто, лежащаго на песк.

За двадцать миль отъ залива лежатъ маленькій городокъ Уипгэмъ и замокъ, гд жилъ лордъ Рингудъ и гд родилась и воспитывалась мать Филиппа. На рыночной площади городка стоитъ статуя покойнаго лорда.

Мы похали въ Уингэмъ, остановились въ гостинниц и отправилась пшкомъ въ воротамъ парка.

— Желалъ бы я знать, изъ этихъ ли воротъ вшила моя мать, когда убжала съ моимъ отцомъ? сказалъ Филиппъ. — Бдняжка! бдняжка!

Большія ворота были заперты. Западное солнце бросало тни на лугъ, гд паслись олени, а вдали виднлся домъ съ своими башнями, портиками и флюгерами, сіявшими на солнц. Калитка была отворена и возл нея стояла краснощокая двушка.

— Можно видть домъ?

— Можно, отвчала она присдая.

— Нтъ! закричалъ сердитый голосъ изъ домика привратника,

Оттуда вышла старуха. Она свирпо посмотрла на васъ а сказала:

— Никто не можетъ входить въ домъ. Господа дутъ.

Это было очень досадно, Филиппу хотлось посмотрть большой домъ, гд родились его мать и ея предки.

— Этотъ джеатльмэнъ иметъ право войти въ намокъ, сказалъ старух спутникъ Филиппа. — Вы врно слыхали о Филлипп Рингуд, убитомъ при Бусако…

— Молчите, Пенъ! заворчалъ Фирминъ.

— Она не знаетъ внука Филиппа Рингуда, а вотъ это убдитъ её въ нашемъ прав войти. Можете узнать кто изображеніе нашей королевы?

— Я думаю, что вы можете войти, сказала старуха при вид талисмана. — Здсь теперь только двое, да и т ухали кататься.

Филиппу хотлось посмотрть замокъ его предковъ. Онъ находился за милю отъ насъ, отдленный полосой блестящей рки. Большая каштановая аллея вела къ рк.

Мы дошли до дома, позвонили у двери подъ портикомъ, швейцаръ не хотлъ пустить, но тотъ же самый денежный аргументъ убдилъ его, какъ и привратницу. Мы прошли по параднымъ комнатамъ величественнаго, но нсколько обветшалаго замка. Въ столовой вислъ угрюмый портретъ покойнаго графа, а этотъ блокурый офицеръ? это должно быть ддъ Филиппа. А эти дв обнявшіяся тоненькія двушки наврно его мать и тётка. Филиппъ тихо шолъ по пустымъ комнатамъ. У окна въ большой зал стоитъ столъ съ книгой, въ которой постители записываютъ свои имена, и Филиппъ записалъ своё. Выходя изъ дома, мы встртили карету, быстро подъзжавшую къ дому, въ которой, безъ сомннія, находились члены Рингудской фамиліи, о которыхъ говорила привратница. Посл родственныхъ несогласій, выше разсказанныхъ, намъ не хотлось встртиться съ этими родственниками Филиппа и мы быстро прошли подъ тнью каштановыхъ деревъ.

Когда мы подошли къ нашей гостинниц подъ вывской Рингудскаго Герба, съ желзной дороги пріхалъ омнибусъ. У дверей дома собралась толпа посмотрть на прізжихъ. Мы раздлили всеобщее любопытство и остановились у дверей гостинницы. Мы разочаровались, увидвъ, что изъ пяти человкъ, привезённыхъ омнибусомъ, одинъ былъ купець, вышедшій у своего дома, три путешественника пошли въ другую гостинницу, подъ вывской Барана, и только одинъ пошолъ къ гостинниц Рингудскаго Герба. Увидавъ насъ, онъ закричалъ Филиппу:

— Какъ, вы здсь?

Это былъ Брадгэть, стряпчій лорда Рингуда, съ которымъ они познакомились посл смерти его сіятельства.

— Вы вроятно пріхали по длу? Очень радъ, что вы и нкоторые люди помирились. Я думалъ, что вы не друзья.

— Какое дло? какіе люди? Мы ничего не знаемъ. Мы пріхали изъ Періуинкля случайно, посмотрть домъ.

— Какъ это странно! Вы встртили… тхъ, кто здсь теперь?