Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

Когда вы идёте по жизненному пути спотыкаясь, скользя и опять вскакивая на ноги, плачевно сознавая свою несчастную слабость и молясь съ сокрушеннымъ сердцемъ, чтобы не впасть въ искушеніе, не смотрли ли вы часто на другихъ гршниковъ? не соображали ли съ ужаснымъ участіемъ о ихъ карьер? Есть нкоторые, на кого съ самаго ихъ дтства мрачный Ариманъ [13] наложилъ свою ужасную печать: дтьми они были уже развращены, злы на языкъ, въ нжномъ возраст уже жестоки; имъ слдовало бы еще быть правдивыми и великодушными (они вчера лежали у материнской груди), а они фальшивы и холодны и жадны преждевременно. Они почти еще младенцы, а уже эгоистичны какъ старики; подъ ихъ чистосердечными личиками виднются хитрость и злость и отвратительно преждевременное лукавство. Я могу припомнить такихъ дтей, и въ незабытомъ дтств въ глубокой дали, вижу эту печальную процессію enfans perdus. Да спасётъ ихъ небо; потомъ есть тотъ сомнительный классъ людей, которые, еще на искушеніи, падаютъ и опять встаютъ, которые часто остаются побдителями въ битв жизни, которые побиты, ранены, взяты въ плнъ, но спасаются и иногда побждаютъ. Потомъ есть счастливый классъ людей, въ которыхъ не бываетъ никакого сомннія: они безукоризненны и въ одежд блоснжной; для нихъ добродтель легка; въ ихъ чистой груди пріютилась вра, а холодное сомнніе не иметъ доступа туда; они были дтьми добры, молодыми людьми добры; сдлались мужьями и отцами и всё-таки остались добры. Почему первый воспитанникъ въ нашей школ могъ писать греческіе ямбы безъ усилій и безъ ошибки? Другіе изъ насъ покрывали страницы безконечными слезами и помарками, и несмотря на вс свои труды, все-таки оставались послдними въ класс. Нашъ пріятель Филиппъ принадлежитъ къ среднему классу, въ которомъ, вроятно, находимся мы съ вами, любезный сэръ — не навсегда, я надюсь, включены мы въ этотъ ужасный третій классъ, о которомъ было упомянуто.

Филиппъ поступилъ изъ школы въ университетъ и тамъ отличился; не многіе родители захотли бы, чтобы сыновья ихъ отличались такимъ образомъ. Что онъ охотился, давалъ обды, былъ лучшимъ гребцомъ на одной изъ лучшихъ лодокъ на рк, онъ говорилъ рчи въ политическомъ клуб — все это было очень хорошо. Но зачмъ онъ выражалъ такія ужасно радикальныя мннія, онъ, съ благородной кровью въ своихъ жилахъ и сынъ человка, выгоды котораго требовали, чтобы онъ поддерживалъ хорошія сношенія съ знатными людьми?

— Ну, Педеннисъ, сказалъ мн докторъ Фирминъ со слезами на глазахъ и искренняя горесть изображалась на его красивомъ, блдномъ лиц: — почему Филиппъ Фирминъ, дды котораго съ обихъ сторонъ благородно дрались за своего короля, забываетъ правила своей фамиліи, и… и не нахожу словъ сказать вамъ какъ глубоко онъ разочаровываетъ меня. Я слышалъ, что онъ въ этомъ ужасномъ ихъ клуб защищали, Богъ знаетъ какія мннія! Я самъ былъ довольно сумасбродомъ въ университет, но я былъ джентльмэнъ.

— Мальчики, сэръ, всегда мальчики, убждалъ я. Они будутъ защищать всё аргументовъ ради; и Филиппъ также охотно взялъ бы и другую сторону.

— Лордъ Эксминстеръ и лордъ Сен-Денисъ разсказали мн объ этомъ въ клуб. Увряю васъ, на меня это сдлало самое тягостное впечатлніе, вскричалъ отецъ — жестокая мысль для отца! а я надялся, что онъ будетъ представителемъ мстечка лорда Рингуда; я надялся гораздо лучшаго для него и отъ него. Онъ не утшаетъ меня. Вы видли какъ онъ обращался со мною въ одинъ вечеръ? Отецъ можетъ жить, я думаю, въ другихъ отношеніяхъ съ своимъ единственнымъ сыномъ.

И съ прерывающимся голосомъ, съ блдными щеками и съ истинной скорбью въ сердц несчастный докторъ ушолъ.

Какъ воспиталъ докторъ своего сына, что молодой человкъ былъ такъ непокоренъ? Самъ ли мальчикъ былъ виноватъ въ этомъ непослушаніи или отецъ его? Докторъ Фирминъ ужасался, кажется, отъ того, что ужасались его добрые друзья доктринъ Филя. Въ это время моей жизни, когда я былъ молодъ, я чувствовалъ коварное удовольствіе бсить старика и заставлять его говорить, что я «опасный человкъ». Теперь я готовъ сказать, что Неронъ былъ съ весьма изящными дарованіями: и съ излюбленнымъ характеромъ. Я хвалю успхъ и восхищаюсь имъ, гд бы я его ни встртилъ. Я извиняю недостатки и недальновидность, особенно въ тхъ, кто выше меня, и чувствую, что если мы знали всё, мы судили бы о нихъ совершенно различнымъ образомъ, Можетъ быть мн уже не врить такъ, какъ врили прежд. Но я не оскорбляю никого, я надюсь, что не оскорбляю. Разв я сказалъ что-нибудь непріятное? Чортъ побери, опять ошибся! Я беру это выраженіе назадъ. Я сожалю о нёмъ. Я прямо его опровергаю.