Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

Въ чужихъ домахъ, — я обязанъ сказать — Филиппъ былъ гораздо любезнй приносилъ съ собою такую блестящую весёлость, что она вносила солнечный свтъ и радость въ т комнаты, какія онъ посщалъ. Я сказалъ, что многіе изъ его товарищей были художники и журналисты, и клубы ихъ и пріюты посщалъ и онъ. Ридли, академикъ, жилъ у мистриссъ Брандонъ въ Торнгофской улиц, и Филиппъ часто бывалъ въ его мастерской, или въ маленькой комнат вдовы. Онъ питалъ къ ней большую нжность и признательность; ея присутствіе какъ-будто очищало его; въ ея обществ беззаботный, шумный молодой человкъ былъ неизмнно кротокъ и почтителенъ. Глаза ея всегда наполнялись слезами, когда она говорила о нёмъ, а когда онъ былъ тутъ, слдовали и наблюдали за нимъ съ нжной материнской преданностью. Пріятно было видть его у ея простого камелька, слышатъ его шуточки и болтовню. Съ однимъ глупымъ старикомъ, который былъ въ числ жильцовъ мистриссъ Брандонъ. Филиппъ игралъ въ криббэджъ по цлымъ часамъ съ этимъ старикомъ, отпускалъ на счотъ его сотни безобидныхъ шуточекъ и шолъ возл его инвалиднаго кресла, когда старый капитанъ отправлялся погрться на солнышк на улицу. Филиппъ былъ лнтяй — это правда; онъ любилъ не длать ничего и проводилъ половину дня въ полномъ удовольствіи за своею трубкой, смотря на Ридли за мольбертомъ. Онъ нарисовалъ эту очаровательную головку Филиппа, которая виситъ въ комнат мистриссь Брандонъ — съ блокурыми волосами, въ тёмными усами и бородой и съ смлыми голубыми глазами.

Филиппъ плъ посл ужина псни «Garryowen na gloria», которую пріятно было послушать и которую, когда онъ плъ во весь голосъ, можно было слышать за цлую милю кругомъ. Въ одинъ вечеръ я обдалъ въ Рёссельскомь сквэр и меня привёзъ домой въ своей карет докторъ Фирминъ, который былъ въ числ гостей. Когда мы прозжали черезъ Сого [16], окна одной комнаты въ клуб были открыты и мы могли слышать псню Филиппа, особенно одинъ дикій ирландскій припвъ, среди всеобщихъ рукоплесканій и восторженнаго брянчанья рюмокъ.

Бдный отецъ опустился на подушки кареты, какъ-будто его поразилъ ударъ.

— Вы слышали его голосъ? застоналъ онъ: — вотъ онъ гд бываетъ. Сынъ мой, который могъ бы бывать везд, предпочитаетъ отличаться въ кабак и орать псни въ портерныхъ!

Я старался извинить Филиппа. Я зналъ, что въ этомъ мст не происходило ничего дурного, что его посщали талантливые люди и даже знаменитости. Но оскорблённый отецъ не хотлъ утшаться такими общими мстами, и глубокая и естественная печаль тяготила его по милости недостатковъ сына.

То, что случилось потомъ не удивило меня. Между паціентами доктора Фирмина была незамужняя дама приличныхъ лтъ и съ большимъ состояніемъ, которая смотрла на талантливаго доктора благопріятными глазами. Что онъ желалъ имть подругу, которая развлекала бы его въ одиночеств — было довольно естественно и вс его друзья думали, что онъ долженъ жениться. Вс знали это маленькое волокитство, кром сына доктора, между которымъ и его отцомъ было слишкомъ много тайнъ.

Кто-то въ клуб спросилъ Филиппа: соболзновать онъ долженъ съ нимъ или поздравлять его съ приближающейся женитьбою отца? Съ чмъ? Младшій Фирминъ выказалъ величайшее удивленіе и волненіе, услышавъ объ этомъ брак. Онъ побхалъ домой; онъ ждалъ возвращенія отца. Когда докторъ Фирминъ воротился домой и вошолъ въ свой кабинетъ, Филиппъ встртилъ его тамъ.

— Должно быть я слышалъ сегодня ложь, свирпо сказалъ молодой человкъ.

— Ложь! какую ложь, Филиппъ? спросилъ отецъ.

Они оба были очень ршительные и мужественные люди.

— Что вы женитесь на миссъ Бенсонъ.

— Разв ты длаешь домъ мой такимъ весёлымъ, что мн не нужно другого собесдника? спросилъ отецъ.

— Не въ этомъ вопросъ, горячо сказалъ Филиппъ: — вы не можете и не должны жениться на этой дам, сэръ.

— Почему?

— Потому, что передъ глазами Бога вы уже женаты, сэръ. И я клянусь, что завтра же разскажу эту исторію миссъ Бенсонъ, если вы будете настаивать на вашемъ намреніи.

— Такъ ты знаешь эту исторію? застоналъ отецъ.

— Да. Богъ да проститъ вамъ, сказалъ сынъ.

— Это проступокъ моей юности, въ которомъ я горько раскаялся.

— Простуновь? преступленіе! сказалъ Филиппъ.

— Довольно, сэръ! Каковъ бы ни былъ мой проступокъ, не вамъ обвинять меня.

— Если вы не храните вашу честь, я долженъ хранитъ её. Я сейчасъ же ду къ миссъ Бенсонъ.

— Если вы выйдете изъ этого дома, вы наврно не намрены возвращаться?

— Пустъ такъ. Кончимъ ваши счоты и разстанемся, сэръ.

— Филиппъ, Филиппъ! ты раздираешь мн сердце! закричалъ отецъ.

— А вы разв думаете, что у меня на сердц легко, сэръ? сказалъ сынъ.

Миссъ Бенсонъ не сдлалась мачихой Филиппа, но отецъ и сынъ не боле любили другъ друга посл этой ссоры.

Глава VI БРАНДОНЫ