Приключения филистимлянина из Ашдода сына Хоттаба

– Дело в том, что духи не архитекторы. Они могут строить здания, даже мост до луны. Но только если он был спроектирован ранее. На это у них нет такого умения, как особая стройка. И горе мне, – вздохнул Абиф, – вероятно, я стану первым духом-проектировщиком. Строительным джинном. Наверное, Соломон этого и желает… Только вот… – Хирам Абиф внимательно посмотрел на камненоса, его добрейший взгляд искал ответа на свой вопрос у исключительного человека из их оставшейся группы. – Зачем ты здесь?

Гассан пожал плечами. Он понимал, о чем шла речь. Хирам Абиф имел в виду подаренное Соломоном филистимлянину кольцо.

– Не знаю, зодчий. Может, для того чтобы спасти себя?

Филистимлянин улыбнулся. Он хотел как-то приободрить мастера и был удивлен наказанием для Абифа.

– У меня есть другой план! – произнес Гассан. – Но все же я не понимаю, это что за участь такая – всех хороших людей превращать в джиннов? – поинтересовался как бы между прочим Гассан у зодчего.

– Одна из вероятностей, – сказал Абиф. – Был один случай. Возможно, ты убедишься однажды. На одном из пальцев левой руки царя есть кольцо, которым он повелевает джинном, но тем, который прежде был человеком. Так было одному случаю за неповиновение, но в точности я не ведаю сути этой истории.

Гассана оторопь взяла. Раб кольца. Это что-то новенькое, он даже не хотел знать, кто был тот человек и за что к нему была такая немилость.

– Ну, давай за дело! – предложил Гассан.

Зодчий только гадал, что придумал Гассан. Ему оставалось только доверять юноше, наделенному силой магии самим царем Израиля, повелителем колен израильских, порядка и благоденствия. Абиф лишь пожал плечами, но был готов ко всему.

Гассан вытянул правую руку вверх и сказал заклинание, описав круг в воздухе. Как вдруг тут же появилась дымовая завеса. Рассеявшись, она проявила торс человека с розовой кожей, которому на вид было около шестидесяти лет.

– Слушаю тебя, повелитель кольца, – сказал джинн, сделав, как и в прошлый раз, знак повиновения, приложив к сложенным ладоням подбородок.

– Значит, так, джинн, – сказал Гассан. Он старался обдумать каждый момент, чтобы правильно преподнести их исполнителю. – Нам нужно построить здание… э-э, храм? – повернулся он к Абифу.

– Храм, – подтвердил архитектор.

– Храм, – повторил Гассан, обращаясь уже к джинну, – царю Соломону, и в срок.

– Слушаю и повинуюсь, владыка кольца. – Джинн понял его и спешил выполнить задание.

– Но ты еще недопонял, джинн, – остановил его Гассан.

– Я все понял, владыка кольца. Тебе нужен храм, и я могу исполнить твое желание, еще не успеет светлоокий шар пройти и половины своего пылающего пути!

Гассан лишь догадывался, о чем ведет речь джинн, бросив кроткий взгляд на поднимающееся зарево восходящего солнца, поспешив вновь остановить его.

– Нет, ты не понял, нам необходимо особое возведение. Как замыслил царь и как указано в свитках его архитектора.

Джинн стал слушать. Гассан продолжил:

– Дело в том, что у Хирам Абифа часть плана на свитках того, что запланировано, и…

– Тогда я могу превратить его в джинна на время, и пусть он сам строит как ему угодно, – поспешил предложить джинн.

У Гассана и неффалимлянина пропал дар речи. Джинн, оказалось, думал наперед быстрее и точнее, чем люди. С одной стороны, это облегчало их задачу, но, с другой, нельзя же было полностью полагаться на магию. Гассан никому не доверял, даже, как казалось, добрым волшебникам. Но, с другой стороны, Гассану идея джинна понравилась. Он посмотрел вопросительно на зодчего, по тому было заметно, что эта роль его пугала. Во время их общения третьим из группы проснулся израильтянин Осий, в отличие от филистимлянина, выспавшись, он знал, где находится кувшин с водой. Сделав свои дела, Осий заметил отделившихся от догоревшего костра людей. Он не собирался гадать, что хотят предпринимать эти мужи с джинном, находившиеся поодаль от их ночлега, просто направился в их сторону, и вовремя.

– Конечно, все одному будет делать не под силу, и думать, и вспоминать все планы работы, – говорил джинн, обращаясь к Гассану, удивляя знанием строительного дела камненоса.

– Направлять волшебную силу мне одному на сотворение – меня на всё не разделить, – говорил джинн.

– Я бы мог распределить, – проявил себя Гассан, догадываясь о смысле идеи джинна.

Глядя на филистимлянина, джинн парил возле него на две головы выше. Он изменился в лице. Выражение лица джинна внезапно приняло грозный, даже скорей свирепствующий вид, но ненадолго. Будто успокоившись, джинн продолжил:

– Владыка кольца не может делать то, что может делать слуга кольца! Это чревато.

Гассан задумался. «Если джинн так серьезен, значит, так оно и есть. И вряд ли джинн хитрит», – предположил Гассан про себя. Но не сдавался.

– Думаю, джинн, ты просто тянешь время и отказываешься выполнять мои указы! – сказал Гассан.

– Эй! Что у вас там, Гассан?! Работать будем? – окрикнул их приближавшийся к ним замеситель растворов Осий.