Приключения филистимлянина из Ашдода сына Хоттаба

– Ну что ты там рассказывал? – спросил его Несер, заинтересованный больше его рассказом об ином мире. Палочка с нугой внутри ему понравилась.

– О чем? – не понимал его Осий.

– Ну, о том, что коробки, которые ты там встретил, ездили, стрекотало там все, шумело, – допытывался Несер.

– Не понимаю тебя, что стрекотало? – переспросил его ефремлянин.

– Ладно, решили этот вопрос, – оставил его Несер, поняв, что он ничего не получит от своего друга, который недавно был джинном и который, вновь став человеком, не понимал, что от него хотят. Египтянин двинулся вслед за Гассаном, который так же понимал, что от Осия они ничего не добьются.

Они вышли из здания Солнце находилось высоко в небе. Заметив филистимлянина, коллега камненос Лот окликнул его.

– Гассан! Поглядите, это Гассан! Это он построил этот великолепный храм! – кричал он.

После окончания строительства ему объяснили, что все происходившее было не сном. Ранее проживавший в Греции Лот, давно освоившийся на землях, граничивших с Ханаанской землей, в действительности прославлял своего друга и был горд им, как из ближайших помощников царя Израиля.

Снаружи не было ни машин, ни групп таинственных людей в странных оранжевых шлемах. По округе лишь легкий шум леса, те же соотечественники, что были утром. То же солнце, то же голубое, с изредка плывущими вверху облаками небо, но вместо развалин недостроенного здания наконец возвышалась на этом месте оконченная даже раньше срока новая постройка. Гассан прищурился от солнечного света. Он обратился лицом в сторону, услышав голос моавитянина. Тот нес в обеих руках кувшины, тут же Гассан заметил на одном из пней поодаль от него сидевшего Хирам Абифа, было заметно, что он отдыхал и собирался с мыслями.

– Гассан, вина или медовухи? – показывал Лот то один, то другой наполненные сосуды. – Хотя нет. По такому поводу вино! Только вино!

Бывший грек сделал выбор за филистимлянина.

– О, Осий! Фу-фу, апф-апф… – передразнивал Лот ефремлянина. – Как слеталось по воздуху?

Моавитянин уже был слегка выпивший, и у него был развязан язык, он спросил Осия, который появился вслед за филистимлянином.

– Все хорошо, Лот, – отозвался Осий, – советую.

Соратники рассмеялись. Рядом с ними незаметно оказался Абиф, он протянул руки к одному из кувшинов в руках Лота.

– Медовуха? – спросил он, чем удивил камненоса как и других.

– Да, – коротко ответил не без удивления Лот, протянув ему кувшин.

– Ха-ха, вот радость-то! – обрадовавшись поступком Абифа сказал Лот. – Мы строили, строили! И наконец построили! Чудеса!

Кричал он как можно громче. Двое друг за другом из иудеев подхватили его слова. Третий из них поспешил за Гассаном, когда люди направлялись к остаткам огня, чтобы расположиться там, собраться с мыслями и отдохнуть.

– Гассан, – остановил он его на пути, – тут мы с братьями посоветовались. – Но он не знал, как подобрать слова. – Мы, конечно, все понимаем, но мы пришли сюда заработать. У одного из наших в Вифлееме осталась жена, и у него двое детей, Авраам и Аарон, оба белокурые…

Гассан внимательно слушал иудея.

– Я понимаю… мы понимаем… – подбирал слова рабочий, – что наша помощь здесь пришлась как бы не в действительной её помощи, но…

– Еремей, – остановил его Гассан, – я, наверное, понимаю, что ты хочешь сказать. Вам нужна оплата?

– Да, – не медлил с ответом иудей.

Ему было явно неудобно напоминать о деньгах за работу, в которой практически никакого участия они не принимали. Но Гассан знал, что те, кто до конца с ним верил в силу и справедливость царя, были верны ему и должны быть отблагодарены.

– Ох, Еремей, – притворно запричитал Гассан.

Он выполнил движения, вызывающие джинна.

– Слушаю внимательно, господин кольца, – сказал появившийся джинн, опустив голову к сложенным ладоням.

– Джинн, надо бы отблагодарить друзей Осия и Гассана! – сказал филистимлянин джинну.

Он еще хотел что-то добавить, но джинн уже произнес заветные слова:

– Слушаю, владыка кольца. – Спешил джинн выполнить указание.

И тут же один из кувшинов, стоявших вместе с другими, упал от тяжести, переполненный монетами, часть из которых высыпалась наружу.

– Ну, Еремей. Забирай! – сказал Гассан, когда они подошли к очагу.

Он едва сдерживал улыбку, перенаполняясь радостью от своего совершенства к людям, слугам царя. Иудей поблагодарил филистимлянина, пообещав с ним вновь с радостью встретиться, и напомнил, что ему необходимо спешить с соплеменниками домой. Попрощавшись со всеми, Еремей вдруг был остановлен Гассаном.

– Еремей, – Гассан подошел к нему ближе, – ведь ты пойдешь в свое колено. Так разнесите слух другим людям Израиля. Так и передай тем, кого удастся встретить тебе и твоим друзьям, чтобы шли люди сюда и жили здесь, – указал он на просторы, расположенные неподалеку от холма, где они находились. – Пусть прибывают, обживают эти места, – сказал Гассан.

– Непременно, мой друг! Непременно! – ответил иудей.

На том и распрощались.