Приключения Каспера Берната в Польше и других странах

- Так вот, такая возможность тебе будет предоставлена. Перед самым отъездом тебе вручат пакет, который ты передашь его высокопреосвященству кардиналу Мадзини в Риме. Только от него ты узнаешь, что тебе надлежит делать далее. Возможно, что ты и продолжишь карьеру капитана Берната. Единственное, что я могу тебе сказать, это то, что тебе с паном Конопкой придется совершить небольшой переход по морю для того, чтобы получить интересующий вармийский капитул документ. Это поручение, мне думается, у тебя много времени не отнимет, но вот в Италию тебе придется добираться с большими трудностями! Там уже много лет не прекращается междоусобная война. Выполнив все, что от тебя требуется, ты либо сам доставишь полученные бумаги в Лидзбарк, либо передашь их пану Конопке, потому что, повторяю, сделав все, что тебе поручено, ты волен будешь распорядиться своей судьбой по собственному усмотрению. Хорошо бы, конечно, чтобы вы оба вернулись разом... Никто в Италии, кроме Мадзини, не должен знать о том, что вы с паном Конопкой до этого знали друг друга. С паном Конопкой мы уже договорились. Отсюда он отправится в путь другой дорогой, чтобы встретиться с тобой в Риме или Венеции. Этот вопрос решит сам кардинал Мадзини.

Несмотря на смущение, Каспер не мог не обменяться с Вуйком радостным взглядом. Значит, им еще придется поплавать вместе!

- Может случиться, - продолжал Коперник, - что ты и останешься в Италии продолжать учение. Не кивай отрицательно головой, никто не может поручиться за то, что твои нынешние планы не изменятся. Попав в Италию, ты поймешь, как вся тамошняя обстановка располагает к наукам. Если же ты убедишься, что тебя влечет другая доля, ты волен будешь вернуться в Польшу или переехать в Геную, город капитанов. Не бойся, мой милый мальчик, насильно делать из тебя ученого я не собираюсь, - ласково и лукаво добавил отец Миколай. ("Господи, да он просто читает мои мысли!" - подумал Каспер.) - Сумму, необходимую на обратный путь, ты получишь от Мадзини.

Кончив это длинное наставление, Коперник привычным жестом откинул со лба волосы и вдруг улыбнулся: и ладонь его, и лоб, и волосы были мокры, точно после купания.

- На дворе весна, - сказал он, - но в такое время, особенно после этих нескончаемых дождей, сыреют стены замка, и я распорядился затопить камины... Однако, Каспер, ты давно мог бы догадаться раскрыть окно. Тебе не жарко? Ну, я очень рад: следовательно, в Италии ты не станешь, как я, бывало, слишком страдать от жары. Но вернемся к делу: я должен предупредить вас, Каспер и пан Конопка, что дело, поручаемое вам, - государственной важности и никому ни о чем вы не должны о нем обмолвиться ни словом!

Каспер с трудом распахнул разбухшее окно. В комнате тотчас же тонко и нежно запахло молодой травой.

Оглянувшись, он невольно перехватил взгляд, которым обменялись оба каноника. Любовь, тревога, смущение и даже какая-то жалость сквозили в этих взглядах.

- Каспер, - вдруг тихо сказал отец Миколай, - мальчик мой, поручение, которое дает вам вармийский диацез, - важное и опасное... Если бы я не знал, как горячо и верно любишь ты Польшу, я никогда бы тебе его не доверил. О пане Конопке я и не говорю: он уже много раз доказывал свою преданность родине! Слышишь, мальчик, многое может с тобой случиться, но все, что ты сделаешь, - сделаешь для Польши! И помните: никому ни о чем ни слова!

Пан Конопка, повертев в пальцах кончик своего длинного уса, откашлялся, точно собираясь заговорить, но то ли у него не хватило смелости, то ли не стало голоса. Он снова откашлялся и промолчал. Касперу не нужно было даже взглядом просить у Вуйка разрешения высказать за него его мысли.

- Учитель, - промолвил юноша почти умоляюще, - я догадываюсь, что смущает доброго пана Конопку: мы ведь - ни я, ни он - не знаем, какого рода поручение дает нам его преосвященство. Обо всем этом мы узнаем только в Риме, поэтому даже при желании мы не смогли бы выдать тайну, которая нам, собственно, и не доверена...

Маленький отец Гизе, еле видный в глубоком кресле, пошевелился.

- Вот, стало быть, мы с тобой были правы, брат Миколай, - сказал он своим красивым, звучным голосом отличного проповедника, - и Каспера и пана Конопку следует посвятить в тайну поручаемой им задачи. На тот случай, чтобы они могли принять соответствующее решение, если с ними случится что-либо непредвиденное.

Коперник потер пальцами лоб и несколько минут помолчал.

- Таково было и мое мнение, пока я не услышал разъяснения его преосвященства, - сказал он твердо. - Повторяю: здесь никому ни о чем касающемся предстоящего путешествия говорить нельзя... Полагаю, что за тот короткий срок, что они еще пробудут в Лидзбарке, ничего непредвиденного с ними не случится. - И, сняв с изголовья кровати Каспера маленькое распятие, протянул его юноше: - Поклянись, мой сын, и вы, уважаемый пан Конопка!

Каспер и Вуек одновременно положили пальцы на крест. Им обоим уже случилось однажды приносить присягу: пану Конопке - когда он вступал в должность боцмана на "Ясколке", а Касперу - при поступлении в Краковскую академию.