Приключения Каспера Берната в Польше и других странах

- Брат Филипп, как все любители поесть, неплохой кулинар, - сказал он с горечью, - но в Петркове к приготовлению ужина его вряд ли допустили бы... И к тому же это был его родной отец!

Тидеман Гизе покачал головой и горько вздохнул.

- Всякое может случиться, - повторил он слова Коперника.

Брат Миколай так и не поднял опущенной головы.

Гизе снова тяжело и горько вздохнул.

- Теперь его уже не вернешь, - сказал он. - Польша потеряла своего верного защитника, истинную опору государства, а Тевтонский орден избавился от могущественного и мудрого противника... Да пребудет душа его в мире! Нужно только начатое им дело довести до конца. А что ты скажешь, брат Миколай, о новом епископе, избранном капитулом?

- Не пристало мне, - ответил Коперник с неохотой, - судить своего пастыря и говорить о нем скверно. Но и хорошего я могу о нем сказать немного... Слишком уступчив отец Фабиан Лузянский. Заботясь о своем покое, он предпочитает не портить отношений с людьми... И к тому же очень нетверд в своих мнениях... О, это не Лукаш Ваценрод! Да ведь и выдвинула Фабиана "немецкая", враждебная дяде Лукашу партия.

...Передавая Фабиану Лузянскому дела покойного епископа, Коперник счел необходимым вручить новому князю церкви и полученные из Константинополя письма великого магистра.

Когда отец Миколай вошел в столь знакомый кабинет, сердце его больно сжалось. Мебель в покое была расставлена уже по-иному, была убрана и подушка с полу, на которой, бывало, дремал сенбернар дяди Лукаша. Откуда-то со двора доносилось его жалобное повизгивание... Надо будет приютить пса!

В кресле, обращенном к окну, кто-то пошевелился. Руки Коперника задрожали. Он сам помогал укладывать владыку в серебряный, а затем в дубовый гроб, а сейчас ему почудилось, что из-за высокой спинки кресла выглянет резкий чеканный профиль и строгий голос спросит: "Ну, как дела, Миколай? Все ли бумаги отправлены? Послана ли одежда и продовольствие этим несчастным из Бежиц, которых разорили разбойники тевтоны?"

Но нет, навстречу посетителю с кресла поднялся невысокий пожилой прелат с приветливой улыбкой на благообразном, чуть одутловатом лице.

- Дорогой брат Миколай! Как я рад тебя видеть! Если бы не ты, я вконец запутался бы в делах диацеза!

- Я принес вашему преосвященству важнейший секретный документ, доставленный по повелению покойного владыки из Константинополя. Дядя готовился отвезти документ в Краков и при конфиденциальной аудиенции вручить нашему всемилостивейшему королю. Не соблаговолите ли его прочесть?

Епископ Фабиан присел за небольшой столик (за ним дядя Лукаш играл сам с собой в шахматы, но и шахматная доска была сейчас убрана) и принялся за письмо. Чем дальше он читал, тем в сильнейшее волнение приходил. Коперник сзади видел, как наливалась кровью шея его преосвященства.

- Брат мой, да что же это такое?! Какая низость! Какое предательство! Магистр предает не только Польшу, но и весь христианский мир!

Дрожащими от волнения, непослушными руками епископ долго укладывал письмо в красный сафьяновый портфель.

- Скоро я буду иметь счастье узреть нашего всемилостивейшего короля и с глазу на глаз вручу ему эту бумагу. О, король Зыгмунт не потерпит такой измены! Он сурово накажет Орден. Оставь, сын мой, письмо у меня, считай, что оно в такой же сохранности, как и у твоего покойного дяди!

Выходя от его преосвященства, Коперник с удовлетворением отметил, что епископ до глубины души возмущен поведением магистра. Если даже его преосвященству почему-либо не придется в ближайшее время отбыть в Петрков, он, Коперник, испросит у владыки позволения лично отвезти бумагу королю.

Но события развернулись так, как и предполагать не могли ни новый князь церкви, ни Миколай Коперник.

Передав канцелярию покойного епископа новому, ознакомив Фабиана с неотложными, требующими вмешательства вармийского владыки делами, каноник Миколай мог наконец вернуться к своей заброшенной на столь долгое время астрономии. И тут выяснилось, что большую помощь ему в этом оказали именно отцы каноники, противодействия которых Коперник так опасался. С переездом во Фромборк жизнь Коперника поначалу мало в чем изменялась. Так же, как и раньше, разъезжал он по деревням, так же пользовал хлопов, с такой же охотой и настойчивостью хлопотал перед капитулом об оказании им помощи.

Частые поездки отца Миколая в Лидзбарк, а также посещения новым владыкой каноника Миколая во Фромборке заставили отцов каноников думать, что и у его преосвященства Фабиана Лузянского Коперник стал своим человеком.

Каноники терпеливо переносили вмешательство в их дела, но до поры до времени! Они опасались чрезмерного усиления влияния Коперника и единодушно пришли к выводу: нужно занять чем-нибудь этого неугомонного, отвлечь его от Лидзбарка и не давать ему дальше влиять на слабовольного епископа Фабиана! Здесь, во Фромборке, можно устроить брату Миколаю отличную рабочую комнату. Необходимо срочно этим заняться.