Приключения Хомы и Суслика. Сказки

Встретили Хома и Суслик Волка. Как увидел он их, так сразу и струсил. Не может быть! Идут на задних лапах, животом вперёд, и щёки надувают. Неспроста.

– Это что вы такие… важные? – с опаской спросил Волк.

– Знаем, – важно сказал Хома.

– Знаем, – важно сказал Суслик.

– Знаем-знаем, – важно сказали Хома и Суслик.

Задрожал Волк и бегом к Медведю. Медведь от скуки ворон в небе считал и когти на лапе загибал:

– Раз, два, три. Раз, два, три. – Дальше он считать не умел.

– Эй, вы, Горбатый! – почтительно обратился к нему Волк. – Это не вы за них?

– За кого – за них? – грохнул зубами Медведь.

– За Хому и Суслика. У них такой вид, словно сам Медведь за них! Мне так показалось, – завилял хвостом Волк.

 

– Я им покажу! – гаркнул Медведь. – Раз-оррву! Два-пор-рву! Три-поррву!

Весело возвращались Хома и Суслик с Дальнего поля. Стручки несли. Да и за щеками не пусто было. А навстречу Медведь. Как увидел их, так и сел. Какие! На задних лапах, животом вперёд, щёки надуты!

– Вы… чего это важные такие? – прохрипел он.

– Знаем, – важно сказал Хома.

– Зна… – важно начал Суслик.

– Чего – знаем? – вскинулся Медведь. – Кто за вас, признавайтесь? – проревел он. – Кто за вами стоит?

У Суслика со страху даже горошины за щеками застучали.

Забыл с перепугу Суслик и Хомин совет, и всё на свете. Оглянулся, а там вдали, на поле, люди стоят: вроде бы охотники с ружьями. Вот Суслик и брякнул:

– Вроде бы охотники с ружьями… стоят.

Только Медведя и видели. Был и нету.

Сломя голову бросился прочь. Голову-то он не сломал, но столько деревьев на пути повалил, что в роще просека появилась. Вслед за Медведем Волк удрал. За Волком – Лиса. Бежала и кричала:

– Не бросайте меня одну, Рыжую!

– Ох, и умён же ты! – восхищённо сказал Суслик оторопевшему Хоме. – Что ж ты раньше мне толком не объяснил, что за нами не кто-нибудь вроде бы, а взаправду ОХОТНИКИ стоят?! А они нас не тронут? – внезапно забеспокоился он.

– Да нет. Мои знакомые, видел их как-то… издали, – замялся Хома. – Но всё-таки давай-ка лучше по домам, а то вдруг они меня позабыли.

И уже без всякой важности Хома и Суслик быстренько по норам разбежались.

Как Хома свою нору искал

 

Обидно стало Хоме, что у него нора маленькая. Повернуться негде. Так, не нора, а норка-норушка.

Вот у Лисы – большая нора. Ходят слухи, у Волков тоже норы обширные. А у Медведей и подавно – хоромы!

«А чем я хуже? – расстраивался Хома. – У меня четыре ноги и два глаза, как и у них. И нос имеется, я им дышу. Зубы у них, конечно, больше. Большие зубы. Острые. Может, мне потому и нора просторная не по зубам?.. Ну, это мы ещё поглядим, посмотрим и увидим. Такую нору себе откопаю, все ахнут!»

– За работу! – воскликнул Хома.

Слово сказано, дело сделано.

Начал Хома свою нору расширять.

Лапами заработал, земля так и посыпалась. А куда её девать? Куда?

 

Но Хома не растерялся, он её в другую стену вминать стал. С одной стороны копает, в другую утрамбовывает. А земля рыхлая. Чем больше Хома нору расширяет, тем меньше нора становится.

Хома пуще прежнего старается. А всё тесней и тесней становится. Пришлось ему к выходу пятиться.

Пятится Хома, копает вовсю, налегает. А земля наступает и уже в нос лезет.

И часу не прошло, как Хома снаружи оказался.

Ну прямо-таки выперло его. Снизу доверху нора землёй забита.

Была нора, а стало ровное место. Удивился Хома. Где же нора? Осмотрелся по сторонам – нет нигде.

Надо же, нору потерял!

И пошёл Хома свою нору искать.

– Не видели мою нору? – у всех спрашивал.

– Не видели, – отвечали.

Старина Ёж не видел, и Заяц-толстун, и ещё кто-то… И даже лучший друг Суслик не мог показать.

– Пошли мою нору искать, – сказал ему Хома.

– Я пошёл бы, – сказал Суслик, – да боюсь далеко отходить, свою потеряю.

Зовут Хому к себе жить и старина Ёж, и Заяц-толстун, и лучший друг Суслик.

– Спасибо большое, – не соглашается Хома.

Уговорили его всё-таки.

Стал Хома у Суслика жить. Пожил немного и ушёл.

– Извини, Суслик. Ты носом во сне свистишь. Заснуть не могу.

И от Зайца-толстуна ушёл.

– Ты по ночам от страха трясёшься, – сказал, – будоражишь.

И от старины Ежа ушёл. Он колючий.

Долго Хома свою нору искал…

Широкие поля проходил, бурные реки переплывал – нет его норы. Словно сквозь землю провалилась.

На лугу ночевал, мягкая трава ему под бок стелилась.

В дремучем лесу спал, могучие дубы его ветвями накрывали.

Громкую тишину слушал, тихие звоны… В догонялки с ветрами, ветерками, юркими сквознячками играл.

Прозрачные ключи-родники водой поили. А еды вокруг, зёрен всяких! Семена летучие, бывает, сами ночью в рот летят, только раскрой и жди!

Лежал как-то Хома, пригорюнившись, на копне. Сложил ладошки под голову и на небо смотрел, где звёзды, улыбаясь, мигали.

 

Вдруг чувствует, что копна будто бы оседает. И загадочные звуки слышатся: хрум-хрум-хрум…

Не успел Хома опомниться, как внизу оказался.

Стоит над ним кто-то большой-пребольшой на длинных ногах, последнюю охапку сена жует. А на голове рога огромные, ветвистые, точно два сухих дерева. Испугался Хома:

 

– Ты кто?

– Я Лось Сохатый, – пробасил незнакомец, – а ты кто?