Приключения Конана-варвара (сборник)

Стали другими и прибрежные территории великой реки. Равнины превратились в топкие болота, кишевшие рептилиями. Там, где к горизонту убегали плодородные луга, выросли леса, сменившиеся непроходимыми джунглями. Изменения коснулись и обитателей города. Они не стали переселяться на новые земли. По причинам, совершенно непонятным и необъяснимым человеку, они остались в древнем городе, чтобы покорно ждать своей участи. И как некогда богатый и величественный край все глубже погружался в черные топи, никогда не видевшие солнца, так и люди города все больше погрязали в хаосе диких джунглей. Страшные конвульсии сотрясали землю; ночи озарялись багровыми отсветами извергающихся вулканов, выбрасывавших в небо столбы алого пламени на темном горизонте.

После землетрясения, обрушившего внешние стены и самые высокие башни города, река почернела из-за какого-то смертельно опасного вещества, выплеснувшегося из неведомых подземных глубин. А потом в воде, которую местные жители пили тысячелетиями, произошли чудовищные химические изменения.

Многие из тех, кто пил ее, умерли, а в тех, кто выжил, вода породила изменения, невидимые, постепенные и ужасные. Приспосабливаясь к новым условиям окружающей среды, они опустились намного ниже своего первоначального уровня. Но смертельно опасная вода продолжала свое дело, и из поколения в поколение они все больше становились похожими на зверей. Те, кто раньше были летающими богами, превратились в демонов с подрезанными крыльями, а жалкие крохи знаний, что остались им из огромного наследия предков, стали извращенными и искаженными тропинками, ведущими в ад. Поскольку некогда они взлетели на такую высоту, о которой и мечтать не могло человечество, то сейчас пали настолько низко, что стали явью самые страшные кошмары. Они быстро вымирали, чему способствовали каннибализм и наследственная вражда, процветавшая под покровом полночных джунглей. И наконец настал тот день, когда в заросшем лишайником городе осталось лишь одно-единственное существо – изуродованный и вызывающий отвращение каприз природы.

А потом в городе впервые появились люди: темнокожие мужчины с ястребиными лицами, в медных и кожаных доспехах и с луками в руках – воины доисторической Стигии. Их было всего пятьдесят человек, они выглядели изможденными и измотанными от голода и непосильного труда, оборванными и израненными после долгих скитаний по джунглям, с окровавленными повязками, свидетельствующими о яростных сражениях. Мысли их были заняты боями, поражением и бегством перед лицом превосходящих сил другого племени, которое заставило их отступать на юг, пока они не затерялись в зеленом океане джунглей и речных протоков.

Утомленные, они легли передохнуть среди руин, в которых под полной луной покачивали головками красные цветы, распускающиеся один раз в сто лет, и провалились в сон. Пока они спали, из тени вышло жуткое создание с налитыми кровью глазами и провело над каждым из спящих страшный и отвратительный ритуал. В темном небе сияла полная луна, окрашивая джунгли в красные и черные тона; над спящими сверкали в темноте ярко-алые цветки, похожие на брызги крови. А потом луна скрылась, и лишь глаза некроманта сверкали подобно кровавым самоцветам во мраке ночи.

Когда рассвет простер свою белую вуаль над рекой, людей нигде не было видно. Страшное крылатое создание сидело на корточках в центре круга, образованного пятьюдесятью огромными пятнистыми гиенами, задравшими острые дрожащие морды к небу и завывавшими, как демоны ада.

Картинки мелькали с такой быстротой, что наступали друг другу на пятки. Движения были смазанными, свет и тени переплетались и таяли, и все это происходило на фоне черных джунглей, руин зеленого камня и темных, мутных вод реки. Чернокожие воины в длинных лодках со скалящимися черепами на носах приплывали по реке или крались среди деревьев, сжимая в руках дротики. Но все они в страхе разбегались, крича от ужаса при виде жутких красных глаз и белых клыков, с которых капала слюна. От воплей умирающих людей содрогались тени; во мраке слышалась осторожная поступь, и красные глаза вампиров отливали кровью. Отвратительные пиршества разыгрывались под луной, красный диск которой на мгновение заслоняла тень гигантской летучей мыши.

А потом, образуя разительный контраст с этими импрессионистскими мазками, однажды на рассвете поросший джунглями мыс обогнула длинная галера, вдоль бортов которой выстроились чернокожие, а на носу возвышалась фигура белого воина в отливающих синью стальных доспехах.

Именно в этот момент Конан впервые понял, что спит и видит сны. До этого мгновения он не осознавал себя отдельной мыслящей личностью. А сейчас, глядя на то, как сам ступает по палубе «Тигрицы», он сумел провести грань между сном и явью, хотя так и не проснулся.