Приключения Конана-варвара (сборник)

Она лукаво рассмеялась и метнула на Конана многозначительный взгляд.

– Разумеется, женщины ревнуют ко мне, – невозмутимо продолжала она. – Эти желтокожие особы по-своему привлекательны, но они так же склонны проводить время в снах и не умеют распоряжаться своей жизнью, как и мужчины. А последние выделяют меня не только за красоту, но и за реализм. Потому что я – не сон и не мечта! И хотя я тоже пробовала лотос, но осталась нормальной женщиной, у которой есть вполне земные чувства и желания. А с этим здешние желтые красотки с круглыми глазами состязаться не в состоянии. Вот почему будет лучше, если ты своей саблей перережешь горло этой девчонке, пока мужчины Ксутала не очнулись и не схватили ее. Они подвергнут ее таким испытаниям, какие ей и не снились! Она слишком мягкая, чтобы выдержать то, что мне пошло только на пользу. Я – дочь Луксура, и, прежде чем мне исполнилось пятнадцать, меня провели по храмам Деркето, сумеречной и смуглой богини, и посвятили в ее таинства. Хотя нельзя сказать, что мои первые годы в Ксутале стали временем несказанного блаженства! Обитатели Ксутала забыли больше, чем жрицы Деркето вообще когда-нибудь знали. Они живут только ради чувственных удовольствий. Спят они или бодрствуют, их жизни наполнены экзотическим экстазом, о котором обычные мужчины и мечтать не смеют.

– Чертовы дегенераты! – проворчал Конан.

– Все зависит от точки зрения, – лениво улыбнулась Талис.

– Что ж, – заключил он, – мы только зря теряем время. Мне кажется, что это место не годится для простых смертных. К тому времени, как проснутся твои слабоумные или Тхог решит позавтракать нами, мы будем уже далеко отсюда. Полагаю, пустыня отнесется к нам добрее и снисходительнее.

Натала, у которой во время рассказа Талис кровь стыла в жилах, горячо согласилась с ним. Она с трудом говорила на стигийском, но понимала язык достаточно хорошо. Конан встал, увлекая ее за собой.

– Если ты покажешь нам самый короткий путь из этого города, – проворчал он, – мы предпочтем откланяться. – Но взгляд его помимо воли задержался на ногах стигийки и ее полной груди.

Этот взгляд не остался ею не замеченным, и, загадочно улыбнувшись, она поднялась с ленивой грациозностью большой кошки.

– Следуйте за мной, – сказала она и пошла первой, ощущая взгляд Конана, который жадно пожирал глазами ее точеную фигурку и аппетитный зад.

Она пошла не тем путем, каким они попали сюда, но прежде чем у Конана успели возникнуть подозрения, остановилась в широкой, облицованной слоновой костью комнате и указала на маленький фонтан, журчащий в самом центре выложенного плитами пола.

– Не желаешь умыться, девочка моя? – обратилась она к Натале. – У тебя все лицо в пыли, да и волосы тоже.

Натала покраснела, уловив в словах стигийки насмешку, но повиновалась, с тоской думая о том, какой ущерб, должно быть, нанесло ее внешности безжалостное солнце пустыни, – а ведь женщины ее народа по праву гордились своей кожей и цветом лица. Она опустилась на колени перед фонтаном, поправила волосы, стряхнув с них пыль, скинула с плеч тунику и начала умываться, уделяя внимание не только лицу, но и белым рукам и плечам.

– Клянусь Кромом! – проворчал Конан. – Женщина не перестает заботиться о своей красоте, даже когда сам дьявол гонится за ней по пятам. Поспеши, девочка! Ты снова испачкаешься в пыли еще до того, как этот город скроется из виду. Да, Талис, я был бы тебе обязан, если бы ты снабдила нас едой и питьем в дорогу.

Вместо ответа Талис прильнула к нему всем телом и одной рукой обняла его за бронзовые плечи. Ее обнаженное бедро прижалось к его ноге, и он вдохнул запах ее благоухающих волос.

– К чему спешить в пустыню? – жарко зашептала она. – Оставайся здесь! Я научу тебя, как выжить в Ксутале. Я стану защищать тебя. Я буду любить тебя! Ты – настоящий мужчина; меня уже тошнит от этих полоумных телят, что вздыхают, спят и просыпаются только для того, чтобы заснуть вновь. Я изголодалась по сильной и чистой страсти мужчины, крепко стоящего обеими ногами на земле. Пламя в твоих глазах заставляет мое сердце учащенно биться, а прикосновение твоей железной руки сводит меня с ума. Останься! Я сделаю тебя королем Ксутала! Я покажу тебе древние тайны и научу экзотическим наслаждениям! Я…

Она закинула руки ему на шею и привстала на цыпочки, прижимаясь к нему всем своим трепещущим телом. Поверх ее округлого плеча Конан видел Наталу, которая тряхнула влажными спутанными волосами и замерла, глядя на них округлившимися глазами. Губы девушки сложились в трубочку, как если бы она хотела издать удивленное восклицание. Смущенно фыркнув, Конан расцепил руки Талис на своей шее и отстранил ее. Стигийка метнула быстрый взгляд на уроженку Бритунии и загадочно улыбнулась, а потом кивнула каким-то своим мыслям.

Натала выпрямилась и поправила тунику. Глаза ее сверкали яростью, и она обиженно надула губки. Конан выругался себе под нос. Он был не б'oльшим однолюбом, чем прочие наемники, но в нем присутствовала врожденная порядочность, которая служила Натале лучшей защитой.