Приключения, которые мы не выбираем

Загрохотали выстрелы, словно на войне. Тотчас изо всех щелей появились люди. Так уж устроен человек. Для местного сонного царства появилась возможность посмотреть на приключения. На иную жизнь с погонями, стрельбой и драками. А главное, чтобы за это наблюдение самим ничего не попало. По пирсу бежал плечистый парень в студенческой тужурке. Одной рукой он бережно прижимал к груди большущий саквояж, в другой держал револьвер системы «Смит и Вессон». За ним бежали полицейские и придерживали одной рукой сабли. Студент иногда останавливался, опускался на одно колено и несколько раз стрелял в сторону преследователей. Те, тотчас падали на землю, отвечали на выстрелы. Похоже, они целились по ногам. На «ДашОле» на шум погони и перестрелку вышли двое. Больше на шхуне никого не было. Они с интересом стали наблюдать за небольшой войной, разыгравшейся под бортом шхуны. Когда над головой просвистело, и рядом в надстройку ударила пуля, выругались, и спрятались. Поняли, что это не представленье в театре, а настоящая правда жизни. Так и убить могут. Пуля, она ведь дурища первостатейная. Бумкнет по голове, и извинятся не будет. Дальше они принялись наблюдать за событиями из за укрытия. Отстреляв весь барабан, молодой человек остановился на несколько секунд, переломил длинный ствол револьвера, вытряхнул стреляные гильзы, и ловко принялся забивать в каморы патроны. Судя по тому, как это он сноровисто делал, стало ясно, у бомбиста довольно серьезная стрелковая подготовка. И он шутить не собирается. Не раздумывая, всадит пулю в любого, кто окажется на его пути. Ему не хватило двух — трех секунд на перезарядку. Из-за штабеля бревен неожиданно выскочили жандармы, быстро подскочили к революционеру. Тот попытался оказать сопротивления. Видимо он рассчитывал на свою немалую физическую силу. Револьвер у него выбили. Злоумышленник не сумел удержать тщательно оберегаемый им дорожный саквояж. Он вылетел из руки и упал на краю пирса, практически в двух шагах от борта шхуны «ДашОля». Революционер попытался продолжить схватку, вынул из голенища сапога нож. Но, жандармы умело выбили его из рук, дружно навалились на студента, отработанным приемом скрутили руки за спиной. Тот инда взвыл от боли в суставах. Подскочили преследовавшие его полицейские, и без лишних разговоров уронили злодея лицом на пирс. У одного полицейского голова была в крови. Бомбист все же сумел зацепить его пулей. Зрители осмелели и подошли поближе. Опасность миновала, и теперь можно было не бояться шальной и дурной пули, которая летит сама по себе. Двое на шхуне, также проявили интерес. Они подошли к борту, и сверху смотрели на поле битвы. Товарищи принялись перебинтовывать раненого товарища, подбадривать его. На причал подъехали два пролетки. На бревенчатый настил сошли еще несколько представителей власти. Особенно выделялся толстый исправник с пышными усами. Рядом с ним был жандармский офицер. Эти личности были известны в порту. К толстяку подскочил полицейский, приложил к фуражке ладонь.

— Ваш бродь, взяли злодея. Ловок стервец, пулялся точно. Макарову в голову угодил. Хорошо вскользь прошелся, иначе бы сгубил Гришку, вражина. А у него четверо деток бы сиротами остались.

— Сволочи! Сатрапы! Тираны! Все равно мои товарищи отомстят за меня! Близок час расплаты! Веревок у нас на всех вас хватит! На всех фонарных столбах начнем вешать! — связанный бомбист поднял голову и с ненавистью закричал в сторону охранителей существующего режима. Один из жандармов легко ткнул носком сапога того в бок. Студент охнул, и, замолчал. Только скривился и прикусил губу. Знают стервецы, как надо бить.

— Что же ты злодей удумал? — толстяк принялся увещевать бомбиста, — пошто захотел человека жизни лишить? Бога не боишься? А у него дети малые.

В ответ студент лишь скрипел зубами, плевался и шипел. Жандармский офицер подошел к борту шхуны. Осторожно открыл саквояж, внимательно осмотрел содержимое. С палубы шхуны было прекрасно видно, что находится внутри. Четыре больших бутыли из толстого стекла. В таких емкостях, обычно хранили в лабораториях химические вещества. Офицер предостерегающе поднял вверх руку и негромко обратился к толстяку.

— Карп Игнатьевич, прошу полюбопытствовать. Как мы и полагали — бомба нитроглицериновая. Этот злодей уже успел запальные стаканы поставить. В любую секунду рвануть может. –

Исправник осторожно подошел, осмотрел саквояж, покачал головой.

— Удивляюсь, Сергей Михайлович, как эта вся адская смесь до сих пор не жахнула. Здесь этой гадости пуд, а, то и полтора. Ахнет, не только пирс, все суда в округе потопит. Вот беда — то будет. Уводить всех зевак немедля требуется. -

— Да — с, согласен полностью. Видите, из одного бутыля жидкость протекла. Быть беде. Нитроглицерин намного сильнее динамита и пироксилина будет. Теперь от легкого сотрясения взорваться может. Даже ветерком подует, и займется сразу. Эта мерзость до крайностей реагирует на любое неосторожное действие. Хотелось бы знать, для коих целей такую мощную бомбу революционеры изготовили? –